Война «глушилок»
Возможно самым значимым комплиментом работе радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа» были поистине титанические усилия которые власти советского блока предпринимали что не допустить передачи к радиослушателям на территории своих стран. С самого начала работы радиостанций их начали глушить. В ответ обе радиостанции наняли целую команду радиоинженеров, чьей главной задачей было бороться с эффектами глушения. В результате на радиоволнах разгорелось нешуточное соревнование – кто кого.
Впервые глушение начали применять во вторую мировую военные чтобы помешать коммуникациям противника. Кроме того, в нацисткой Германии глушили гражданские радиостанции из вражеских стран – Би-би-си, Голос Америки. В СССР начали применять глушение в августе 1949 года. Началось все с того, что из окна советского консульства в Нью-Йорке выбросилась женщина которая там работала. Советские СМИ обошли эту новость молчанием, зато Голос Америки отплясался на ней вовсю. Советскому руководству пришлось придумывать как в идеологически правильном тоне подать эту новость собственным гражданам. С тех пор в Кремле решили что советские граждане не должны слышать ничего кроме того что сверху одобрено.
К 1956 на территории СССР и его сателлитов было размещено около трех тысяч глушилок. Хотя эта технология использовалась против всех западных радиостанций, больше всех пострадали именно Радио Свобода и Радио Свободна Европа. СССР периодически прекращали глушить Би-би-си и Голос Америки (в периоды оттепели и разрядки), но продолжали глушить «Свободу» до конца восьмидесятых. «Свободной Европе» повезло больше – там решения глушить или не глушить зависело от каждой конкретной страны. В конце 1956, когда к власти в Польше пришел Гомулка, в Польше глушить перестали – новый руководитель решил бросить кость фрондирующей интеллигенции. (Глушить в Польше снова стали в 1971, когда взбунтовались промышленные районы на побережье Балтики). В 1963 перестала глушить Венгрия, годом позже – Румыния. А вот Чехословакия и Болгария так и не перестали глушить до окончания холодной войны.
Самый простой и часто применяемый способ глушения – установить передатчик перед микрофоном и передавать в эфир громкие пронзительные звуки на той же частоте на которой идет программа требующая глушения. Сначала эти звуки записывали на пленку и проигрывали. Потом изобрели способ передавать белый шум, который забивал весь аудиоспектр визгами и пронзительным кваканьем. Или в качестве альтернативы можно было передавать просто громкую музыку на той же частоте что программа вредная для жителей коммунистических стран.
Противостояние «кто кого переглушит» стало одним из многочисленных мини-конфликтов в контексте холодной войны которые задействовали ученых и инженеров, а не генералов и войска. Оно олицетворяло холодную войну ибо было войной идей, войной технологий. Как в любой войне там требовались стратегия, тактика, разведка. И как это часто случалось во войнах после промышленной революции, продолжение войну глушилок зависело от способности обеих сторон разрабатывать и внедрять все новые и новые технологии.
Кремль подходил к этому конфликту с тем же настроем, который вообще породил гонку вооружений. Так же как Москва была готова вбухивать сколько угодно денег в военную промышленность чтобы не отстать от НАТО и плевать на состояние экономики, точно так же она была готова тратить миллиарды долларов чтобы не допустить влияние на свое население крамольных идей. Согласно некоторым справкам составленным американской разведкой в семидесятые годы СССР тратил больше денег на глушение чем США тратили на вещание.
Если целью глушения было усложнить жизнь радиостанциям и слушателям, то цель эта была достигнута. По словам Стэнли Лейнволя, почти сорок лет проработавшего на обеих радиостанциях в качестве специалиста по радиочастотам, глушение было эффективно в больших городах. Он сравнивал опыт радиослушателя за железным занавесом с опытом американца, который слушает трансляцию бейсбольного матча на приемнике с однополосной модуляцией (AM). Сигнал будет то сильнее, то слабее, постоянным фоном будет идти белый шум, иногда в трансляцию будут врываться фрагменты вещания на других волнах. Но увлеченный болельщик будет продолжать слушать несмотря на эти неприятности. И радиостанции «Свобода» и «Свободная Европа» собрали за железным занавесом достаточно преданных слушателей, которых глушение на останавливало.
Лейнволь и его коллеги из технической секции придумывали разные способы нейтрализации эффектов глушение, с переменным успехом. Например, Чехословакия глушила выборочно – глушились новости и политические комментарии, но пропускались литературные и музыкальные программы. Тогда в чехословацкой редакции стали составлять расписание по принципу бутерброда – вкладывать политическую программу между двумя нейтральными, культурно-познавательными. Некоторое время это сходило с рук, но потом чехословацкие власти проснулись и стали глушить все программы. Пробовали в течении дня несколько раз менять частоты на которых шло вещание. Это не сработало, да вдобавок создавало дополнительные неудобства слушателям. Более успешным стало так называемое «насыщение эфира», когда «Свободная Европа» вещала сразу на 25-ти частотах на такой большой город как Прага или Варшава в надежде что хоть какая-то из этих частот ускользнет от внимания глушителей.
Эта игра в кошки-мышки привела всех участников в своеобразный тупик. Целиком перекрыть вещание коммунистические власти не смогли ни в одной стране. Те, кто хотел слушать, находили способы это делать, даже в самые «глушильные» времена. Они везли свои радиоприемники за пределы больших городов, где глушение было не таким эффективным. Слушали в сумерках, по ночам, в зависимости от атмосферных условий или искали ту самую частоту, которую власти не глушили чтобы слушать самим. Или просто терпели белый шум, крутя колесико и меняя положение антенны, в надежде получить сигнал хоть чуточку сильнее. В то же время нет никаких сомнений в том, что глушение сделало прослушивание передач «Свободы» и «Свободной Европы» трудным и не всегда приятным делом. Если бы не глушение, слушателей у радиостанций было бы больше.
Но если глушение представляло для западных радиостанций техническую и организационную проблему, то для советских властей эта практика обернулась признанием в собственном поражении. Будучи правящими партиями в своих странах, раздавив политическую оппозицию и независимую прессу, коммунисты все равно боялись идей извне – даже обычных новостей не прошедших сквозь цензурное сито. И уж конечно глушение было нарушением международного права. Во Всеобщей Декларации Прав Человека (Статья 19) сказано про свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ.
* * *
Кроме борьбы с глушением, «Свобода» и «Свободная Европа» рассчитывали на установление все более и более мощных передатчиков чтобы докричаться до своих слушателей в восточной Европе и Советском Союзе. В первые годы работы обеих радиостанций мощности унаследованных еще с военных времен передатчиков явно не хватало.
В попытках усилить мощность своих сигналов обе радиостанции столкнулись с двумя проблемами – технической и политической. Из за специфики передачи коротких волн, в идеале передатчик должен находится далеко от страны на которую вещают. Политическая же проблема была известна руководству обеих радиостанций еще до начала их основания. Тогда стала понятно что ни одна западноевропейская демократическая страна не горит желанием размещать у себя на территории антисоветскую радиостанцию под патронажем американцев.
Решение обеих проблем отыскалось на Иберийском полуострове. С технической точки зрения Испания и Португалия идеально подходили для установки передатчиков вещания. Обе страны управлялись консервативными антикоммунистическим диктаторами. Чтобы начать работу передатчика достаточно была кивка Франко или Салазара и никаких этих ваших возражений в парламенте от оппозиционных партий или шумихи в газетах. Но с другой стороны Испания и Португалия находились в международной изоляции, а их руководители считались кровавыми диктаторами (особенно Франко) которым приличные люди руки не подают.
В 1950 комитет «Свободная Европа» отправил одного из своих руководителей, Грегори Томаса, на переговоры с португальским правительством относительно установки передатчика. Томас хорошо подходил для этой задачи. У него был опыт и международной торговле, и в разведке, а в годы войны он работал в Португалии на американское Управление Стратегических Служб (предшественник ЦРУ). Португальского диктатора Антонио де Оливейра Салазара Томас знал еще с тех времен. Салазар добился для своей страны членства в НАТО и очень хотел чтобы Португалию рассматривали как равноправного участника строительства послевоенной западной Европы. Он согласился встретиться с Томасом, одобрил проект и велел своим чиновникам по максимуму сотрудничать с американцами.
Место нашли в деревне Глория на берегу реки Тежу. Земля под передатчики была куплена на средства ЦРУ, но на бумаге оказалась во владении португальской компании. В апреле, меньше чем четыре месяца после приезда Томаса в Португалию, сделка была оформлена. К концу февраля 1951 заработало четыре передатчика, что для начала пятидесятых – верх расторопности.
Когда в 1953 году заработала «Свобода», она практически тут же стала искать куда установить свои передатчики. Обсуждались варианты в Испании и северной Африке. Хотя в Госдепе Франко не любили как устроителя военного переворота свергнувшего законно избранное правительство, в 1955 с ним поехал разговаривать Холанд Сарджент. Никто не подходил для этой миссии лучше чем он. Несколькими годами раньше Испания попросилась в ЮНЕСКО, а Сарджент находился в составе американской делегации. Был реальной шанс, что Испанию в ЮНЕСКО не примут, но американцы поднажали, а переговорами на эту тему занимался именно Холанд Сарджент. За это он удостоился благодарственного письма лично от Франко.
Поначалу испанские бюрократы ставили Сардженту всяческие палки в колеса. Тогда он потерял терпении и попросил аудиенции лично с каудильо, размахивая благодарственным письмом. Франко принял Сарджента, беседовал с ним более часа и ранее закрытые двери открылись как по волшебству. Нашли место в деревне Палс в районе Коста Брава – тогда это была глухая провинция. Но первые передатчик заработал лишь в 1959 году. Работы по установлению передатчиков продолжались до середины шестидесятых.
Ни в Испании, ни в Португалии радиостанции по документам не владели землей на которой располагались передатчики. Всегда существовала опасность, что если политический климат в этих странах изменится, новая власть просто не продлит договор на аренду. Пока у власти находились, соответственно Франко и Салазар, не было никаких проблем. Но в семидесятые годы обе страны ждали политические потрясения. Франко отошел от дел, а в Португалии молодые офицеры левых убеждений устроили государственный переворот и скинули Салазара.
Ситуация в Португалии ввергла руководство «Свободной Европы» в настоящую панику. Там началась повсеместная национализация земель и конфискация имущества у корпораций. Существовала серьезная опасность что землю на которой располагались передатчики государство просто отберет. Однако «Свободную Европу» в Португалии никто не тронул. Лиссабонские радикалы испугались конфликтовать с местной властью, а местная власть стояла за филиал радиостанции горой – это был самый крупный и щедрый работодатель в регионе, источник экономического процветания. Вскоре леворадикальную власть сменила более вменяемая и тут же продлила договор со «Свободной Европой» на пятнадцать лет.
В Испании все оказалось сложнее. Филиал на территории Коста Брава оказался под угрозой закрытия. Когда его только открывали, Коста Брава была глухой провинцией не интересовавшей туристов, но с годами все изменилось. Земля там существенно подорожала. СССР оказывал давление но после-франковское испанское правительство, размахивая у них перед носом выгодными торговыми соглашениями взамен на выдворение с испанской территории передатчиков Радио Свобода. В какой-то момент испанская сторона заявила руководству «Свободы» что договор продлен не будет. Тут же стали искать кто поделится передатчиками, но и Би-Би-Си и Немецкая Волна делиться отказались. Даже Голос Америки не слишком обрадовался просьбе поделиться передатчиками; СССР только что перестал их глушить и никто не хотел нарушать этот деликатный баланс помощью ненавистной Москве «Свободе».
Формально, договор об аренде земле под передатчики в деревне Палс так и не был продлен. Передатчики остались там до конца холодной войны. Кто именно и как принял это решение испанское правительство не разглашает.