Для таких же Cold War history junkies как я буду публиковать отрывки из книги “Cвобода на радиоволнах” Арча Паддингтона. Паддингтон большую часть восьмидесятых проработал сначала редактором, потом менеджером в нью-йоркском бюро радиостанций Свобода/Свободная Европа. В Нью-Йорке это бюро было объединенным, но радиостанции были разные. Свобода вещала на Советский Союз, а Свободная Европа на его восточноевропейских сателлитов. Я начну со Свободы, русскоязычной аудитории это все-таки интереснее. Семейная история, опять же.
* * *
От «Освобождения» к «Свободе»
1 марта 1953 вышла в эфир радиостанция «Освобождение от большевизма», чьей задачей было вещать на Советский Союз. Согласно воспоминаниям Бориса Шуба, одного из вдохновителей и ветеранов этого проекта, он предложил в начале каждой программы включать метроном и повторять «Эра Сталина подходит к концу, эра Сталина подходит к концу». Эту идею не поддержали на основании того, что Сталин которому тогда было 73 года, может править еще несколько лет. Тогда еще никто не знал что правление Сталина закончится через четыре дня после первого выхода в эфир, 5 марта 1953 года.
Радио «Освобождение» было задумано как орудие психологической войны в самые наряженные годы противостояния советскому тоталитаризму. Едва родившись, «Освобождение» казалось в принципиально иной политической ситуации. Но главной проблемой было даже не изменить концепт, теперь, когда умер главный злодей. Еще до того как «Освобождение» вышло в эфир, его «родитель» — Американский Комитет Освобождение от Большевизма (сокращенно Амкомлиб) был раздираем внутренними противоречиями. Пытаясь объединить эмигрантские организации под единой антикоммунистической эгидой, американский менеджмент натолкнулся на непримиримую вражду между русскими эмигрантами и представителями национальных меньшинств.
Существовали также технические проблемы. Никто не знал сколько в Советском Союзе коротковолновых радиоприемников. Про восточноевропейских сателлитов СССР, на которые вещала радиостанция «Свободная Европа» было известно что их там достаточно чтобы гарантировать «Свободной Европе» достаточное количество слушателей. «Освобождение» открылось буквально вслепую, с риском что его будет просто некому слушать. Расстояния до СССР сильно усложняли задачу. Технически легко было вещать из Мюнхена на Варшаву, Прагу или Будапешт. Куда труднее было достичь Киева, Ленинграда или Москвы и уж во всяком случае не с тем старым оборудованием, с которого начало свою работу радио «Освобождение».
Существовала кадровая проблема. Советская эмиграция послевоенных лет не содержала даже близко такого количество журналистов и писателей, как эмиграция из стран восточной Европы (именно болгарские, чешские, венгерские, польские эмигранты владевшие словом и составили ядро радиостанции «Свободная Европа» с самого начала). Сама фраза «советский журналист» вызывала на Западе лишь усмешку, потому что независимая пресса в России и подвластных ей национальных окраинах закончилась с приходом к власти большевиков в 1917.
И да, радио «Освобождение» срочно требовалась новая концепция, идеологическая арка, диктующая подбор и содержание программ. Для радио «Свободная Европа» политическая тема была более чем ясна – освобождение от коммунизма и советского империализма. Однако аудитория «Освобождения» была в основном русскоязычной. Коммунизм не был навязан жителям СССР извне, он вырос на этой почве. В отличие от стран восточной Европы, где организованное сопротивление советской оккупации носило массовый характер, не было каких-либо свидетельств что московское правительство сталкивается с серьезной оппозицией у себя в стране. К 1953 восстания на Украине и в Прибалтике были успешно подавлены. Русским могли не нравиться какие-то аспекты коммунистического строя, но в их сознании Сталин был прочно увязан с победой над Гитлером и с улучшением уровня жизни. Население СССР было изолировано от остального мира и уже не помнило что такое многопартийность, независимая пресса и капиталистическая экономика. Вряд ли у этих слушателей нашли бы отклик проповеди о злодействе их руководства, превосходства американской экономической модели или аморальности агрессии в отношении более слабых соседей.
Все эти проблемы были успешно преодолены. В 1959 радиостанция сменила название с «Освобождения» на «Свободу». Это было следствием изменений в самой концепции, ставшей более гибкой и менее ориентированной на вооруженное противостояние. К 1970 «Свобода» была одной из самых влиятельных в мире международных радиостанций. Под ее эгидой работало настоящее созвездие интеллектуалов изгнанных из СССР. Передатчики были самыми мощными которые на тот момент вообще имелись, а главное – «Свобода» имела на территории СССР многочисленную аудиторию.
* * *
Очень интересная история про то, как в начале работы Радио Свобода тон передач сменился с “посмотрите как у вас всё плохо” на “посмотрите какая может быть замечательная альтернатива”. В долгсрочном плане это оказалось лучшей стратегией. Права была Мамушка, когда учила Скарлетт — “мухи ловятся на сахар, а не на уксус”,
Продолжаем публикацию отрывков из книги Арча Паддингтона “Свобода на радиоволнах”
Через несколько недель после своей первой передачи на русском «Освобождение» начало вещать на армянском, азербайджанском, грузинском, таджикском и языках народов северного Кавказа. Находить для этих отделов редакторов, журналистов и дикторов было нелегко. А вот в квалифицированном русскоязычном персонале не было недостатка. Из России выехало к тому времени две волна эмиграции – одна после революции, вторая после войны. Многие эмигранты первой волны жили в США.
Спутниковая связь тогда была делом далекого будущего. Невозможно было передать передачу сразу из Нью-Йорка в Советский Союз. Передачи записывались на магнитофон в Нью-Йорке, кассеты самолетом отправляли в Мюнхен, там запись редактировали и посылали туда, где находился передатчик. Доставить кассеты в Лампертхайм, в двухстах милях от Мюнхена было отдельным приключением. Этот пусть занимал шесть часов, сначала на поезде, потом курьерской доставкой на мотоцикле.
Сначала почти никто в СССР просто не слышал передач радио «Освобождение» потому что находившиеся в распоряжении радиостанции передатчики были уже старенькими и дышали на ладан. Лишь когда директор ЦРУ Аллен Даллес решил выделить деньги на установку мощных и новых передатчиков на территории Испании – а это заняло несколько лет – у радио «Освобождение» появились десятки тысяч слушателей.
Именно тогда было принято несколько важных кадровых решений. Уже упоминавшегося Бориса Шуба, известного публициста и журналиста с великолепным русским языком переманили из «Радио американского сектора» вещавшего на Берлин. Впоследствии Шуб станет одним из авторов концепции вещания. Эдмунда Стивенса, бывшего корреспондента в Москве, взяли на должность директора новостного отдела. Впоследствии он вернулся в Москву в качестве корреспондента, а после его смерти всплыли факты, которые привели к тому, что нашлись люди обвинившие его в шпионаже в пользу СССР. Главным политическим советником радиостанции стал Роберт Келли, основавший в Госдепе еще в тридцатые годы восточноевропейский отдел и обучивший первое поколение американских советологов.
Наиболее повлиявшим на радиостанцию назначением оказалось назначение Холанда Сарджента в пост председателя Амокмлиб в 1954 году. Он был четвертым кто занял это место. До него Амкомлибом руководили военные – сначала адмирал Алан Кирк, потом адмирал Лесли Стивенс. У обоих был опыт работы в Москве – у Кирка в качестве посла, у Стивенса в качестве военно-морского атташе. Холанд Сарджент мало что понимал в русских делах, но был профессиональным управленцем и собаку съел именно на управлении средствами массовой информации. В администрации президента Трумэна он занимал пост замминистра по информации и пропаганде.
Прежде чем принять свое назначение Сарджент обозначил ряд условий. Для начала он потребовал чтобы ЦРУ вмешивалось как можно меньше и не диктовало контент программ и решения кого нанимать. Он первым озвучил мысль что никакой антикоммунизм не спасет положение если профессиональный уровень радиостанции останется низким. И наконец он заявил, что у эмигрантских организаций не будет никакой власти решать что будут говорить на радио. Их будут привлекать в качестве экспертов и консультантов, но решения останутся за американцами. Это заявление несказанно обрадовало ЦРУ, которое было уже по горло сыто интригами и конфликтами между разными политическими организациями эмигрантов.
Сарджент остался председателем Амкомлиб до 1975 года. На этом посту она защищал радиостанцию от всех кто хотел прибрать ее к рукам и использовать (позже вообще закрыть), руководил усилиями по модернизации оборудования и неустанно боролся за рост профессионализма персонала. Более чем какой-либо другой человек он может приписать себе в заслугу то, чем к 1975 стало Радио Свобода – одной из самых влиятельных радиостанций своего времени.
В своем непонимании как правильно реагировать на сменившуюся ситуацию (смерть Сталина) Радио Свобода было не одиноко. Такое же непонимание и неразбериха царили в правительстве США. Там надежды на затухание конфликта сочетались с призывами выдавить СССР из восточной Европы. Рывками и толчками, почти вслепую, радиостанция двигалась к тому, чтобы начать разговаривать со своими слушателями в первую очередь человеческим, а не политическим языком. Вот какой меморандум для журналистов опубликовал 1 сентября 1954 адмирал Стивенс, тогдашний президент Амкомлиб:
«Взывайте к исконным духовным традициям; стимулируйте независимое мышление и создайте такую интеллектуальную атмосферу, где можно задавать любые вопросы; рассказывайте о конкретных демократических политических, экономических и социальных процессах как о достижимой и привлекательной альтернативе коммунистической диктатуре; развивайте базовые концепции прав человека и защиты личности от произвола государства; показывайте реалистичные альтернативы пассивному подчинению советской системе.»
Руководители Радио Свобода были солидарны с руководителями Радио Свободная Европа в том, что Советский Союз вот-вот распадется. Фрэнсис Роналдс, который работал на Свободе периодами с 1952 по 1977 год, вспоминал: «Мы и подумать не могли что СССР продержится еще сорок лет. Мы считали что система ужасная, что народ ее ненавидит и что если мы расскажем народу насколько система ужасная, он постепенно развалит ее сам».
Надежда на скорый развал СССР объясняет почему на заре своей деятельности Радио Освобождение (впоследствии Свобода) сочетало новости и комментарии с полемикой и призывами свергнуть режим. Но в любом случае, к 1958 году, когда восстание в Венгрии было подавлено, Польша успокоилась, а Никита Хрущев расправился с оппозицией внутри политбюро, людям сделавшим борьбу с коммунизмом своей профессией и делом своей жизни стало понятно что это надолго. Вступив в должность, Холанд Сарджент издал уже свой меморандум с инструкциями. Его мысль заключалась в следующем – не надо думать что большинство населения СССР мечтает свергнуть коммунистическую власть. Он писал что самая бесправная и ограбленная советской властью социальная группа – крестьяне – имеет меньше всех доступа к радиоприемникам и меньше всех желания что-то менять. Он высказал еще пару лет назад крамольную мысль что у советских людей есть кое-какие основания гордиться своей страной, особенно ее научно-техническими достижениями (например первым спутником вокруг Земли) и что часть из них готова признать заслуги руководства страны в этих достижениях. Короче, редакторы и журналисты Радио Свобода не должны думать что большинства населения СССР ненавидит свою систему и хочет смены руководства.
Чтобы улучшить профессиональный уровень коллектива, Радио Освобождение отправило Бориса Шуба на поиски ценных кадров. Сын еврейского эмигранта-социалиста, он обладал уникальной комбинацией качеств – в совершенстве знал язык, прекрасно разбирался в различных политических течениях в дореволюционной России и был верен американским идеалам демократии и свободы. Ему удалось переманить на службу в Радио Освобождение такого зубра как Виктор Франк, который возглавлял русскую редакцию в Би-Би-Си. Конечно Би-Би-Си это было имя, марка, международная репутация, но Освобождение больше платило и вместе с Франком из Би-Би-Си ушло некоторое количество талантливых русскоязычных журналистов. Сам Франк возглавил русскую редакцию Радио Освобождение.
Очень скоро американский менеджмент Радио Освобождение понял, что предпочитает в качестве подчиненных и коллег эмигрантов первой волны эмигрантам второй. Те, кто уехал после революции, говорили на красивом литературном русском языке не засоренном советским канцеляритом и советскими штампами. В большинстве своем они куда лучше новоприбывших знали английский. Они куда легче уживались в коллективе и были куда менее склонны приносить радикальные политические идеи с собой на работу.
Эмигранты послереволюционной волны обладали обширными познаниями в русской истории и культуре. Это очень помогло потому что одной из главных и постоянных тем передач Радио Освобождение стали подавление коммунизмом русской культуры и наглое переписывание им же русской истории. Отец Бориса Шуба, Давид, написал целую серию программ о демократическом наследии России и читал в эфире труды Герцена – которые в СССР не издавали. Большой вклад внес протоиерей Александр Шмеман, профессор богословия. О. Александр вел передачи на религиозные темы, слушатели в СССР его быстро признали и полюбили. В интервью данном вскоре после своего выдворения из СССР Александр Солженицын назвал Шмемана «мой духовный отец».
* * *
В семидесятые годы Радио Свобода столкнулась с кадровой проблемой – нанятые в пятидесятых представители «первой волны» эмиграции из России в большинстве своем умерли или ушли на пенсию. Именно советская власть (как тогда говорили, Софья Власьевна) сама того не понимая, регулярно подкидывала руководству радиостанции и темы для обсуждения, и уникальных, талантливых людей в качестве сотрудников.
Сначала о темах. Цензурный намордник на СМИ, отсутствие в СССР понятия «независимая пресса» породили такой феномен как самиздат. Самиздат представлял из себя произведения самых разных жанров – от поэзии до публицистики, напечатанные под копирку, переплетенные от руки и распространяемые на аудиторию из сотен, самое большее нескольких тысяч человек. Но если такой документ прочли по Радио Свобода, то счет узнавших его содержание уже шел на миллионы. Радиостанция могла позволить себе роскошь читать самиздат в эфире. Скоро главной организационной задачей авторов и распространителей самиздата стало отправить его с кем-то из сочувствующих людей на запад, в редакцию Радио Свобода.
Одним из самых первых самиздатовских документов попавших на запад стала стенографическая запись судебного процесса над Андреем Синявским и Юлием Даниэлем. Запись привезли в Париж и директор парижского бюро Радио Свобода Фрэнсис Роландс установил подлинность документа и передал его в Нью Йорк Таймс. Он счел что публикация будет иметь больше резонанса и достоверности если ее распространит Нью Йорк Таймс, а не профильно-антикоммунистическая Свобода. Но и Свобода не оставляла сидящих в лагере Синявского и Даниэля своим вниманием.
Вскоре станция была буквально завалена самиздатом. Пришлось нанять дополнительный штат исследователей чтобы читать, переводить, анализировать и систематизировать тысячи документов составивших настоящий архив. Директором этого архива стал Марио Корти, итальянец, в совершенстве знавший русский язык. По его словами каждый документ проверяли на аутентичность и правдоподобие. Для таких «перекрестных проверок» использовали в основном публикации в советской прессе.
Радио Свобода никогда не «заказывало» авторам самиздата документа на определенную тему. Инициатива должна была исходить исключительно изнутри СССР. Главным опасением сотрудников отдела самиздата на радио стало что КГБ может подкинуть «утку» и что если эту «утку» прочитают в эфире, дискредитированным окажется не только само радио, но и диссидентское движение.
Кроме самиздата, настоящим подарком для радиостанции стала эмиграция начала семидесятых. Эту эмиграцию правительство Брежнева разрешило в начале семидесятых как жест доброй воли в общем климате разрядки между двумя великими державами. Никто не ожидал, что десятки тысяч граждан СССР уедут в эмиграцию. Большинство эмигрантов было образовано, среди них попадались журналисты и было немало громких имен – ученых, писателей, деятелей искусств.
Некоторые ветераны радиостанции ворчали, что начальство, в страхе что Кремль опять захлопнет мышеловку и перекроет выезд из страны, нанимали кого попало, брали в штат любого эмигранта из СССР, которого можно было научить азам работы на радио. Вскоре начальство Радио Свобода уже научилось «снимать сливки» и набрали команду, которая сделала возможным «золотой век» радиостанции (1975-1989).
Некоторым сюрпризом для всех стало изменение этнического состава сотрудников отдела вещавшего на русском языке. Эмиграция начала семидесятых была по составу в основном еврейской, так как американские евреи неустанно лоббировали Вашингтон за свободу для своих единоверцев в СССР. Разумеется, в рамках этой эмиграции получили визы некоторые неевреи, а так же нееврейские супруги евреев. Но евреи были основными бенефициарами более либеральной эмиграционной политики СССР и тысячи поселились в Израиле и США.
Евреи работали на Радио Свобода с момента его основания. Точно так же там всегда работали русские националисты, которые ну не могли признать за евреями право любить Россию и русскую культуру. Этим двум группам как-то удавалось в редакции уживаться. Но когда этот деликатный баланс был нарушен, националисты из русской редакции не нашли ничего лучшего как писать в эмигрантские газеты статьи о том, что «Свобода» уже не та, потому что стала «слишком еврейской».
Конфликты между евреями и русскими националистами в русском отделе продолжались все следующее десятилетие. Но это не помешало Радио Свобода стать уникальной звездой в деле свободного обмена информацией и защиты прав человека. Радиостанция стала главным авторитетом по вопросам правозащитного движения в СССР, обскакав в этом даже Госдепартамент, и уж конечно «Голос Америки», который, в духе разрядки, в своих передачах не позволял себе никакой критики кремлевского режима. И зарплаты в Радио Свобода оставались высокими что позволяло им «снимать сливки» с других радиостанций, например Би-Би-Си.