Криминал по-еврейски
Пытаясь составить картину еврейской преступности в межвоенной Европе, приходится сталкиваться со специфическими сложностями. Редко когда описание явления в источниках того времени было объективным. Обычно источники грешат либо антисемитизмом, либо стремлением евреев себя обелить и оправдать. Однако из разных источников можно составить некую картину. Согласно польской полицейской статистике, показатель преступности у евреев составлял половину от нееврейского. Преступления против жизни или крупного имущества были редкостью среди евреев. Так в Варшаве поляки обгоняли евреев по показателю насильственных преступлений в девять раз. Если выделить только убийства, то разрыв между евреями и неевреями еще больше. Показатели воровства и присвоение имущества работодателя были среди евреев диспропорционально низки. То же самое касалось сексуальных преступлений. Однако за сводничество евреев было осуждено диспропорционально много. Преступления распостраненные среди евреев можно объединить в категорию «нарушения общественного порядка» — спекуляция, контрабанда, самогоноварение, мошенничество, бродяжничество, нищенство и уклонение от призыва.
Ни одна европейская страна кроме Польши не учитывала еврейскую преступность так тщательно. По этим цифрам можно лишь догадываться об общей картине у евреев восточной Европы. Анализ архивов судов советской Белоруссии показывает те же тенденции. Низкий процент насильственных преступлений и преступлений по пьяни и высокий процент спекуляции, контрабанды и торговли запрещенными товарами.
Еврейским криминальным бестселлером тридцатых годов стали мемуары авторитета по кличке Урка Нахальник (в английском тексте есть перевод, но нам он здесь не нужен, все и так ясно). Настоящее имя его было Исаак Фарберович. Он родился в 1897 году в деревне возле Ломжи (к северо-востоку от Варшавы) в семье зажиточного мельника. Вскоре после бар мицвы будущий авторитет оставил йешиву, стащил у отца все деньги которые смог найти и бежал в Вильно. Там он начал с помощника шамеса при синагоге могильщиков и нашел приют в криминальном мире. Последовала долгая и плодотворная преступная карьера, включившая дерзкое ограбление самого крупного банка Варшавы.
К 1933 году Фарберович отсидел в русских, польских и немецких тюрьмах. За решеткой он начал писать мемуары. В тюрьму наезжал профессор-лингвист, собиравший фольклор и рукопись его заинтересовал. Профессор нашел издателя и поручился за автора перед самим маршалом Пилсудским. Фарберович не подвел своего поручителя, завязал с преступной жизнью и занялся литературой. Автобиография вышла в 1933-ем году и имела шумный успех. Первый том назывался «Моя жизнь – от йешивы и тюрьмы до литературы» Второй том «Живые мертвецы» в красках описывал тюремные нравы. Затем он написал еще роман, сборник рассказов и сборник стихов. Все это публиковалось в прессе на идиш в Варшаве, Риге, Нью-Йорке и Буэнос Айресе.
Фарберович поселился в Вильно и там сотрудничал с лингвистами Института ИВО. Будучи пациентом в одной из еврейских больниц, он очаровал одну из юных медсестер и женился на ней – к вящему ужасу ее мамы. У него была харизма и способность держать аудиторию и он стал повсеместно приглашаемой знаменитостью в Польше и Литве.
Письменных свидетельств о смерти Исаака Фарберовича не сохранилось, сохранились только рассказы жителей гетто Вильны. Он сопротивлялся нацистам, стреляя из нагана, был схвачен и убит. Его жена и маленький сын из гетто не вышли.
Примерно в это же время на криминальном поприще отличился другой Исаак – Лайфер. Его художества расследовала нью-йоркская и парижская полиция в одну из первых своих совместных операций в 1938-ом году. Уроженец Польши, Лайфер придумал как возить из Европы в Америку героин и кокаин. Для этого он, не больше, ни меньше притворялся «главным раввином Бруклина», с бородой, штаймлом и всеми прочими аксессуарами. Он уговорил простого парижского переплетчика делать особые кармашки в переплетах святых книг чтобы возить в Америку «прах святой земли Эрец Исраэль» в качестве лекарства от всех болезней. Надо сказать, что Лейфер органично вошел в роль. Он не только носил капоту, но и посещал самый кошерный в Париже ресторан, да и там ел только блюда из фруктов.
Мировая пресса посветила этому дело много статей. Антисемитская Action Francaise в открытую злорадствовала. Пресса на идиш в Париже стояла на ушах. Берлинская еврейская газета по немецки не упустила случая лягнуть ортодоксов. Главные раввин Парижа сказал в интервью Le Petit Parisien, что должности «главный раввин Бруклина» вообще не существует. А Ассоциация Раввинов Польши опубликовала коммюнике, в котором объявила Лайфера богохульником и самозванцем.
Оказалось, что за Лайфером тянется длинный шлейф рэкетов в Варшаве, Вене и Палестине. Он легко надевал личину ортодокса и притворяться ему труда не составляло. В июне 1939 года он был осужден французским судом на два года тюрьмы. Американцы потребовали экстрадиции, а вот этого Лайфер не хотел, потому что условия в американских тюрьмах были куда хуже чем во французских. Его адвокат подал аппелляцию и на момент взятие Парижа вермахтом Лайфер оставался во французской тюрьме. Не сохранилось никаких свидетельств об его смерти или депортации в лагерь.