Ось равноправия
До сих пор мы рассказывали о бедных женщинах, но иногда приятно рассказать о миллиардере.
Чан Ин, маленькая жизнерадостная китаянка, начала свою трудовую жизнь на одежной фабрике. Там он зарабатывала шесть долларов в месяц и помогала своим многочисленным братьям и сестрам. В начале восьмидесятых она переехала в специальную экономическую зону Шэньчжэнь и нашла работу на компанию по торговле бумагой, частично находившуюся во владении иностранцев. Она могла расти в компании и получать хорошую зарплату, но хотела возглавить что-нибудь своё. В 1985 году она на свой страх и риск переехала в Гонконг и там основала небольшую фирму по продаже использованной бумаги в Китай на переработку. Тут она поняла что напала на золотую жилу. В Китае очень мало лесов и вся бумага делается из соломы или бамбука и качества ужасного. Стремительно растущая экономика Китая требовала все больше и больше бумаги, которой страшно не хватало. А дешевая американская бумага, сделанная из древесной целлюлозы, могла быть переработана и пущена в дело заново.
Вместе с мужем-тайваньцем Чан Ин наладила поставку использованной бумаги из Штатов в Китай и в 1990 году переехала в Лос Анжелес чтобы заниматься бизнесом на месте. Она каталась по Калифорнии в подержанном пикапе, исследовала помойки и станции переработки и искала источники второсортной бумаги. В большинстве случаев ей были только рады.
«Я должна была учиться с нуля» вспоминает Чан Ин «в бизнесе были заняты только мы с мужем и я ни слова не знала по-английски». Ей удалось посылать бумагу в Китай задешево потому что корабли, которые возили в порты Калифорнии игрушки и одежду, шли обратно порожняком. По мере того, как рос спрос на бумагу, росли доходы компании и в 1995 году Чан Ин вернулась в Китай чтобы открыть фабрику по переработке бумаги в южном городе Дунгуань. Ее заводы начали делать упаковочный картон для коробок, в которых китайские товары расходились по всему миру.
По объему экспорта в Китай компания Чан Ин стоит на первом месте. Ее фабрика в Китае, “Девять драконов”, насчитывает более пяти тысячи рабочих. “За срок от трех до пяти лет я хочу довести “Девять драконов” до места лидера индустрии изготовления коробок” сказала она нашему коллеге из “Нью-Йорк Таймс”.
К 2006 году состояние Чан Ин составляло почти пять миллиардов долларов и она входила в списки самых богатых китайцев. Можно сказать, что она самая богатая из женщин не унаследовавших свое состояние, а сделавших сами себя. Шесть из десяти самых богатых деловых женщин в мире — китаянки.
Это всё было бы невозможно если бы Китай не дал женщинам шанса выйти на рынок труда. В этом смысле Китай является образцом того, как развивающиеся страны могут решить проблему гендерного неравенства. Китайское общество перешло от угнетения женщин к их освобождению тем самым продемонстрировав что культурные барьеры можно достаточно быстро преодолеть при наличии политических выгод от этого. Много стран по всему миру — Руанда, Ботсвана, Тунис, Марокко, Шри Ланка — далеко продвинулись в деле равноправия. Проблемы остаются, но эти страны напоминают нам, что социальные и экономические барьеры между мужчинами и женщинами могут быть сняты и что всем от этого хорошо.
Иногда люди выражают сомнения в том, что можно искоренить принудительную проституцию, женское обрезание или убийства чести. Что могут сделать все благие намерения против многовековых традиций?
На это мы всегда отвечаем – посмотрите на Китай. Век с лишним назад Китай был одним из самых плохих мест родиться девочкой. Бинтование ног, детские браки, институт наложниц и убийства новорожденных девочек были важной частью традиционной культуры. В начале двадцатого века девочки в крестьянских семьях зачастую не получали даже собственных имен и назывались по порядковым номерам, «сестра-вторая» или «сестра-четвертая». Или же разные вариации «да приведет младшего брата». Девочек не отдавали учиться, повсеместно продавали и многие закончили свои дни в шанхайских борделях.
Было ли это евроцентризмом и культурным империализмом со стороны людей запада критиковать убийства девочек и бинтование ног? Возможно было. Но это было еще и единственно правильной реакцией. Если мы твердо убеждены в правильности ценностей да, западной культуры, то мы не должны бояться на деле отстаивать эти ценности. Если мы верим в равенство людей независимо от цвета их кожи или пола, мы должны настаивать на этом и не бояться никого обидеть. Было бы непростительной трусостью не бороться с рабством, пытками, бинтованием ног, убийствами чести и женским обрезанием только потому что положено уважать другие культуры и религии. Урок Китая в том, что дискриминация не является неизменимым элементом общества. Если бы культура не могла меняться, Китай сейчас был бы нищим и отсталым, а Ширэль ковыляла бы на искалеченных десятисантиметровых ногах.
Борьба за женское равноправие в Китае была такой же ожесточенной как сегодня на Ближнем Востоке. Без жертв, конечно, не обошлось. Китайские консерваторы усмотрели расшатывание устоев в том, что женщины начали по западной моде коротко стричься. В двадцатые годы таких женщин хватали на улицах, брили наголо и даже отрезали груди – чтобы было неповадно хотеть выглядеть как мужчина.
Коммунистическая революция 1949 года обошлась Китаю в сотни миллионов человеческих жизней, унесенных голодом и репрессиями. Но если можно сказать об этом строе что-то хорошее, то несомненно следует вспомнить освобождение, которое принесла революция женщинам Китая. Партия привела женщин на производство и задействовала их в своем аппарате, причем на всех уровнях. Пользуясь своей популярностью в крестьянской среде и лаврами освободителя, Мао отменил детские браки по сговору, проституцию и наложничество. Именно Мао сказал “Женщины удерживают половину небес”.[i]
В восьмидесятые годы, когда в Китае скончалась коммунистическая идеология и поднялась рыночная экономика, женщинам пришлось осваивать новые социальные роли и это не всегда проходило гладко. Даже выпускницы университетов сталкиваются с дискриминацией при поисках работы, а приставания считаются в порядке вещей. Какой-то второстепенный министр правительственного кабинета принял Ширэль за местную секретаршу и при всем честном народе к ней полез. Многие женщины становятся вторыми женами (эр най, что и есть те же наложницы, только под другим названием). В Китае работают миллионы проституток (в отличии от Индии, большинство пришло в профессию добровольно). Сочетаниe политики один ребенок в семье и доступа к диагностике ультразвуком привели к тому, что люди часто абортируют эмбрионов женского пола. В какой то период рождалось 116 мальчиков на 100 девочек. В будущем источником нестабильности станет целый демографический пласт мужчин, которым просто не откуда взять жену. Печально, но ни экономическое процветание, не повышение образовательного уровня не склонили китайцев перестать абортировать девочек.
Несмотря на все это, ни одна страна не прогрессировала в равноправии женщин так быстро как Китай. За последние сто лет, по крайней мере в городах, родиться девочкой — уже далеко не приговор. Городские мужчины-китайцы участвуют в домашнем хозяйстве и воспитании детей больше американцев. Финансовые решения в семьях зачастую принимают женщины, на это тему в языке даже есть пословицы.
Мы наблюдали этот прогресс посещая деревню, откуда происходит семья Ширэль. Бабушке Ширэль было пять лет когда мать начала бинтовать ей ноги. Полосками ткани носок притягивался к пятке чтобы сформировать десятисантиметровую ножку носящую название “золотой лотос”. У тогдашних китайцев было больше эротичных слов для описания женских ног чем груди. Бабушка Ширэль сняла бинты когда приехала к своему мужу в Торонто, но было уже поздно. Она стала источником силы для своих семи детей, но до конца жизни передвигалась как пингвин на ходулях.
К тому времени как мы стали посещать Китай, бинтование ног исчезло, но деревенские женщины еще продолжали жить в статусе “второй сорт”, молились Богине Милосердия о ниспослании сына, в редких случаях — топили новорожденных дочерей. Однако распространении образования и рабочих мест для девочек и девушек привело к быстрому переосмыслению их ценности. Ладно давать девочкам образование и отпускать их в город работать это правильно, но это еще, оказывается, и выгодно! Китай оказался в круговороте правильных решений. Как только родители поняли, что девочки представляют экономическую ценность, в них стали больше вкладывать и предоставлять больше самостоятельности.
Китай — это успешная модель именно потому что освобождение девочек предшествовало и сделало возможным его экономический рывок вперед и последующий расцвет. Вот что пишет на тему эксперт из Всемирного Банка Хоми Карас:
Обеспечить экономический взлет можно если правильно задействовать ресурсы страны. Многие страны восточной Азии взлетели вверх потому что дали девочкам хотя бы начальное образование и отпустили их из деревни в город, работать. В Малайзии, Таиланде, Китае легкая промышленность работающая на экспорт (одежда, игрушки, микропроцессоры) задействовала миллионы крестьянских дочерей, которые бы иначе работали на наделе своих родителей. Увеличилась производительность целого сектора. Возрос экспорт, а с ним — приток в экономику твердой валюты. Эти молодые женщины копили деньги или отсылали в деревню семьям. Из-за того, что у них была хорошая работа, они откладывали замужество и размножение “на потом”, таким образом снижая рождаемость и темпы роста населения. Фактор колоссального значения в экономических успехах стран восточной Азии — это девушки из крестьянских семей пришедшие в город на заработки.
Это не совпадение, что страны давшие девочкам возможность учиться, работать и не выходить замуж, взлетели по экономическим показателям. В то же время трудно себе представить – по крайней мере сейчас — чтобы миллионы девочек из египетских или пакистанских деревень могли сами уехать в город, найти там работу и стать двигателем промышленной революции.
Наши рассуждения о Китае приводят нас к заключению, которое возможно шокирует наших читателей в США: размещение фабрик в странах третьего мира дало женщинам шанс. На западе мы слышим в основном о проблемах на этих фабриках. Никто не говорит что этих проблем нет. Да, есть и длинные смены, и опасные условия, и сексуальные приставания. Но девушки и женщины все равно массово идут на эти фабрики, потому что альтернатива — мотыжить поле в деревне. В большинстве бедных стран у женщин не так много мест работы, чтобы из них можно было выбирать. Например, в сельском хозяйстве женщины обычно получают меньше мужчин потому что они физически слабее. А вот в легкой промышленности дело обстоит с точностью до наоборот. Фабрики предпочитают молодых женщин. Они не сходят с ума от мелкомоторной работы и пальцы у них лучше приспособлены для шитья или сборки мелких деталей. Там где возникает и развивается легкая промышленность, обычно у женщин появляются возможности и зарабатывать и их статус в обществе растет на глазах.
Вместо того, чтобы метать громы и молнии против фабрик, мы на западе должны сделать всё, чтобы поощрять промышленность в бедных странах, особенно в африканских и мусульманских. В Африке почти нет промышленности на экспорт (не считая Маврикия, Лесото и Намибии). Один из действенных способов помочь женщинам Египта и Эфиопии — это поощрять фабрики, которые бы шили что-нибудь на экспорт. Эти фабрики принесли бы в регион множество рабочих мест, рабочие места принесли бы капитал, а капитал — равноправие.
* * *
Кроме Китая есть еще одна страна, которую бы мы хотели отметить как образец прогресса в продвижении женщин к достойной жизни. Руанда – бедная страна в центре Африки, которая до сих пор переживает последствия геноцида 1994 года, когда за то дней было вырезано 800,000 человек. Палачи и жертвы разделились по племенному признаку, хуту убивали тутси и вражда между племенами продолжает угрожать стабильности общества. Странно, но на этой неплодородной шовинистической почве выросла страна, где женщины играют важную общественную, политическую и экономическую роль – и играют так, что выигрывает от этого вся Руанда. Руководство страны проводит последовательную политику продвижения женщин в экономику и на руководящие посты и как результат – показатели экономического роста Руанды являются одними из самых впечатляющих на континенте.
После геноцида выяснилось, что мужчин осталось 30% населения. Хочешь не хочешь, женщин пришлось задействовать. Но дело было не только в необходимости. Мужчины Руанды сильно дискредитировали себя массовым участием в геноциде. Были женщины, которые отличались кровожадностью, но это были десятки, а не десятки тысяч. Из всех осужденных за преступления во время геноцида женщины составляют два процента. Общество осознало, что женщины более ответственны и менее склонны к кровопролитию. Страна созрела для того, чтобы давать женщинам возможности. Поль Кагаме, президент Руанды, во главе с которым Руандийский Патриотический Фронт (РПФ) прекратил геноцид и выгнал из страны боевиков, решил возродить экономику страны и понял, что без женщин этого не сделаешь. «Выключить из экономики половину населения это как выстрелить себе в обе ноги» сказал он нам «Решение вовлекать женщин у нас закреплено в Конституции. Там написано, что женщины должны составлять 30% парламента».
Кагаме хорошо говорит по-английски, регулярно встречается с американцами и возможно понял, что западной помощи будет больше если он западные журналисты и политики увидят в его стране реальное равноправие. Он регулярно назначает женщин на высокие посты, где принимаются решения и контролируются финансовые потоки. Женщины занимают посты председателя верховного суда, министра образования, директора гостелестанции и мэра Кигали, а в деревнях женщины повсеместно возглавили восстановительные работы. К 2007 Руанда потеснила Швецию с первого места по количеству женщин в парламенте. В сентябре 2008 Руанда стала первой в мире страной, где большинство выборных представителей составили женщины – 55% в нижней палате парламента. В этом же году лишь 17% Конгресса США составляли женщины, что сажало США на 68-ое место по показателю процент женщин в парламенте.
Руанда — одна из многих развивающихся стран, где женщины в парламенте составляют больше трети. И еще Руанда опережает почти все страны в Африке по росту экономики, искоренению коррупции и эффективности работы правительства.
* * *
Такие страны как Китай и Руанда демонстрируют, что правительства могут проводить политику достижения равноправия таким способом, что это ускоряет экономический рост. В тех странах, где возможности у людей равны и государство помогает отставшим, западная помощь является наиболее эффективной.
Сорокалетняя жительница Нью-Йорка Марвелэн Кларк решила регулярно делать благотворительные пожертвования. Зарплаты менеджера в банке ей на себя более чем хватало. «Я слышала что верующие люди платят десятину – десять процентов дохода – в церковь. Я не принадлежу ни к какой конфессии и просто решила выкладывать десять процентов своего дохода на благотворительность».
Марвелэн искала благотворительную организацию, которая бы тратила на административные расходы лишь меньшую часть пожертвований. Существует система градации благотворительных организаций по этому показателю. Марвелэн искала, пока не нашла Women for Women International. Эта организация дает возможность прямо финансово поддержать какую-нибудь женщину в бедной стране. Марвелэн, чернокожая американка с ямайскими корнями, хотела помочь африканской женщине. Она подписала обязательство в течении года платить по 27 долларов ежемесячно и попросила подыскать ей «пару» в Руанде.
«Парой» оказалась 27-летняя Клодин Мукакариса из Бутаре. После геноцида она осталась одна из некогда большой семьи. Клодин было тринадцать лет, когда ее вместе со старшей сестрой похитили боевики хуту и обратили в сексуальное рабство. Приходилось обслуживать по нескольку десятков клиентов в день. О медицинской помощи и речи не было. «У нас стало гнить внутри – монотонно рассказывала Клодин – из нас стали сыпаться какие-то личинки. Мы не могли ходить, приходилось передвигаться ползком». Когда армия Кагаме выгнала боевиков из страны, они бежали в Конго и взяли сестер с собой. Сестру убили, а беременную Клодин отпустили. «Я думала, беременеют от поцелуя. А меня никто не целовал.» Беременная тринадцатилетняя Клодин пошла домой пешком. Она родила под открытым небом на автомобильной стоянке и ей никто не помогал. Ненавидя ребенка за то в результате чего он появился на свет, она оставила его умирать. «Но далеко я не ушла. Я вернулась и забрала его с собой». Клодин с ребенком просила милостыню на улице и ее гнали отовсюду. Всё это она рассказывает спокойно, размеренно и тихо.
После нескольких лет такой жизни, дальний родственник приютил Клодин, но потребовал секс за кров. Когда она снова забеременела, он ее выгнал. Клодин начала подрабатывать стиркой и работой в саду, зарабатывая около доллара в день. Они сумела отправить своих детей в школу, но все трое очень нуждались.
Финансовая поддержка Марвелэн позволила Клодин поднять голову и жить нормально. Из 27 долларов ежемесячно, 12 уход на классы и семинары для женщин, а 15 идет прямо Клодин. На семинарах женщин учат откладывать – чтобы вошло в привычку и чтобы по окончании годичной программы у них накопилась энная сумма. Каждый месяц Клодин откладывает пять долларов и тратить десять. Эти десять долларов уходят на хозяйство и из них же Клодин покупает по оптовой цене мешок угля на растопку и продает меньшими порциями с наценкой.
Каждое утро Клодин ходит в школу Women for Women International. По понедельникам, средам и пятницам женщины учатся ремеслу. Клодин учится вышивать. Другие женщины учатся плести корзины или коврики или шить на машинке. Портниха в Руанде может заработать до четырех долларов в день. По вторникам и четвергам женщины собираются на лекции по гигиене, ликвидации неграмотности и правам человека. Идея в том, чтобы научить женщин отстаивать свои интересы и не прогибаться под несправедливость.
Клодин и Марвелэн переписываются и Марвелэн послала в Африку фотографии с видами Нью-Йорка. Клодин с детьми изучали фотографии так, как будто им прислали послание разумные существа с далеких планет.
Через девять месяцев после начала Марвелэн была уволена по сокращению штатов. Она засмеялась когда мы спросили не жалеет ли она о своем обещании финансово поддерживать Клодин. «Если у меня есть возможность ей помочь, вернее помочь ей помочь самой себе – вот что важно. А для меня это было способом вылезти из собственной скорлупы. Иногда забываешь как тебе повезло, когда ни в чем не нуждаешься.»
Марвелэн берет на дом заказы и продолжает отдавать десять процентов на благотворительность. Клодин считает, что ей сказочно повезло. Конечно такая программа лучше всего работает в быстро растущей динамичной экономике, где каждый день появляются возможности для выпускниц программ Women for Women. Но Руанда процветает именно потому, что там научились превращать в винтики и пружинки экономического прогресса таких людей как Клодин.