Эдна и ее больница
Эдна Адан впервые испортила свою репутацию научившись читать и с тех пор только и делала, что давала соседям поводы для пересудов. Теперь она удивляет тех немногих приезжих из западных стран, которых заносит на Африканский Рог. Чего они там точно не ждут увидеть посреди хаоса и гражданской войны, так это прекрасно функционирующий акушерский центр.
Жители западных стран так привыкли к коррупции и некомпетентности в странах третьего мира, что иногда задают себе вопрос – а стоят ли проекты гуманитарной помощи в африканских странах того, чтобы в них вкладывать? Эдна и ее больница – живое доказательство того, что эти циники не правы. Вместе с горсткой американских доноров они построили памятник, который не сумели бы по одиночке достроить даже до половины.
Эдна выросла в городе Харгесса, посреди пустыни. Сначала это был британский протекторат Сомалиленд, потом Сомали, а теперь – самоправозглашенная республика Сомалиленд. Люди здесь бедны и общество очень традиционно. Многочисленные верблюды имеют куда больше свободы чем женщины.
«Я принадлежу к поколению, когда школ для девочек не было» — вспоминает Эдна в своей квартире в Харгессе – «Считалось нежелательным учить девочку читать и писать. Боялись, что если научить девочку писать, она будет писать письма молодым людям».
Эдна выросла в исключительной семье. Адан, ее отец, один из первых сомалийцев-врачей, практически основал в стране современное здравоохранение. Мать Эдны была дочерью туземного чиновника почтового управления. Родители познакомились на теннисном корте в поместье тогдашнего английского губернатора Сомалиленда. Но даже в такой элитной семье, новорожденный брат Эдны умер, когда повитуха его уронила.
И когда Эдне было восемь лет, ее ознакомили с давней сомалийской традицией — обрезали гениталии. Это делается чтобы притупить у девочек сексуальные желания, ограничить недозволенные контакты и сделать девочку более желанной невестой.
“Меня поймали, удержали и сделали — вспоминает Эдна — Мать считала, что так будет лучше. Отца в городе не было. Он очень расстроился, когда узнал.”
И нетипичное воспитание Эдны продолжилось. Когда к мальчикам в семье приходил учитель, ей разрешалось болтаться у двери и записывать. Потом родители послали ее в ближайшую школу для девочек — во французскую колонию Джибути. Потом Эдна вернулась в Харгесу и работала переводчиком у врача-англичанина. В 1953 открылась первая начальная школа для девочек в Сомали и пятнадцатилетняя Эдна там преподавала по утрам. Днем ее на дому обучал учитель из средней школы для мальчиков. Ей даже разрешили сдавать экзамены — в отдельной от мальчиков комнате. Эдна первой из сомалийских девушек поехала учиться в Англию. Она провела там семь лет изучая акушерство, эпидемиологию и администрирование здравоохранения.
Эдна стало первой в своей стране фельдшерицей-акушеркой, первой сомалийкой за рулем и первой первой леди. Она вышла замуж за премьера Сомали Ибрагим Эгаля. Он стал премьером в 1967, когда бывшая английская часть Сомали объединилась в бывшей итальянской. Они с мужем посетили президента Джонсона в Белом Доме. На фотографии, которую Эдна нам показывала, она, совсем молодая, а рядом LBJ, выше ее на две головы.
Впоследствии Эдна развелась и нанялась на работу в ВОЗ. И многие годы носилась с мечтой — открыть на родине больницу. К 1997 году, когда Эдна закончила свою карьеру в ВОЗ, Сомалиленд отделился от Сомали и началась гражданская война. Все свои сбережения (триста тысяч долларов) вложила Эдна в свою мечту. В Харгесе был один кусок земли, на который никто не претендовал. При предыдущем правительстве там было поле для парадов, где людей секли, вешали и расстреливали. После гражданской войны там образовалась городская помойка. При взгляде на это у Эдны заскребли кошки, но ей понравилось что бедный район, а значит пациенткам будет близко добираться.
Это была дерзкая мечта, возможно не очень разумная. Недостроенные и брошенные создателями гуманитарные проекты рассыпаны по всему африканскому континенту. К тому же отделения Сомалиленда от Сомали не было признано международным сообществом и в глазах ООН и других организаций такой страны не существовало. Деньги у Эдны закончились, а здание стояло без крыши. После статьи в “Нью-Йорк Таймс” оставшуюся сумму собрали две учительницы из Коннектикута и менеджер гостиницы из Миннесоты (последняя при помощи крошечной общины выходцев из Сомали в городе Миннеаполис). На месте бывшей помойки стоит трехэтажное белое здание с надписью над входом — Edna Adan Maternity Hospital. Там шестьдесят коек и 67 человек персонала, чистота и гигиена, которые бы сделали честь любой больнице на западе. Эдна живет при больнице, не платит себе зарплату, наоборот — затыкает бюджетные дыры из своей пенсии работника ВОЗ.
“Эти вещи для нас просто бесценны” — говорит Эдна, показывая хирургическую маску. В Сомалиленде такого не купишь ни за какие деньги. Больница оснащается по принципу “с миру по нитке, голому рубаха”. Генератор подарила датская организация помощи беженцам. Аппарат для ультразвука прислал врач из Германии, когда-то побывавший в Харгесе. Холодильник для препаратов подарил сомалийский коммерсант, которые был у Эдны в долгу за какую-то услугу. Агентство ООН по правам беженцев предоставило две машины скорой помощи. Нидерланды прислали инкубаторы, Агентство США по международному развитию построило поликлинику. Вакцины дает ЮНЕСКО, а реагенты для переливания крови — ВОЗ.
И мечта работает. В три часа ночи муж привез роженицу на тачке. Другая пациентка-кочевница родила в пустыне и ее внутренние органы разорвались. Мужу надоело терпеть вонь и бесконечные лужи и он ударил ее ножом в шею. Соплеменники сжалились над ней и принесли в госпиталь кое-как зашитую иголкой с ниткой. Тут ее пришлось зашивать всю — от горла до промежности. Человек привез жену на машине и она, не доехав до приемного покоя, разродилась прямо на стоянке. Муж на радостях принялся рулить к воротам.
“Нет!” — закричала Эдна — “Плацента еще не вышла”.
“Я не буду вам платить. Я уезжаю.”
“Закройте ворота!” — закричала Эдна охраннику и тут же на заднем сидении вытащила из роженицы плаценту.
В Сомали существует примета, что новорожденному надо прижечь грудку. Пришлось выставить охрану рядом с больничной кухней чтобы матери с младенцами туда не лезли.