Если бы Леопольд был главным героем романа, то автор это романа непременно ввел бы туда второстепенный персонаж с одной целью – послужить главному герою предупреждением к чему могут привести имперские амбиции. В жизни реального Леопольда был такой человек, с такой трагической судьбой которой не придумал бы ни один писатель. Это была его сестра.

Младшую сестру Леопольда Шарлотту выдали замуж за эрцгерцога Максимилиана, брата императора Австро-Венгрии. Наполеон III надумал сделать в Мексике марионеточный режим под своим протекторатом и с этой целью решил посадить на мексиканский престол Максимилиана и Шарлотту, как императора и императрицу. Леопольд эту затею с энтузиазмом поддержал. В 1864 Максимилиан и Шарлотта (которая теперь называлась на испанский манер Карлота) отплыли в Мексику. Европейская общественность и пресса восторгались красивой парой которой предстояло пойти по стопам конкистадоров. Но у мексиканцев уже было законно избранное республиканское правительство во главе с индейцем Бенито Хуарезом и очередные монархи из Европы им не разу не упали. Началось восстание, империя рассыпалась не просуществовав и трех лет и в июне 1867 повстанцы нашли и казнили Максимилиана. Он встретил смерть достойно, пожал руки солдатам в расстрельной команде, дал каждому по золотой монете, показал на свое сердце и сказал «Парни, цельтесь как следует».

За год до этого Карлота вернулась в Европу пытаясь добиться финансовой и дипломатической поддержки для шатающегося режима мужа. Наполеон III не выделил солдат и Карлота отправилась в Рим просить помощи у Папы. Еще на пути в Рим она начала вести себя все более странно. Современная психиатрия поставила бы более точный диагноз, но говоря языком того времени – Карлота сошла с ума. У нее началась мания преследования, ей везде мерещились убийцы подосланные мексиканским подпольем, она была уверена что ее хотят отравить. Чтобы защититься от отравления она стала есть только апельсины и орехи, тщательно проверяя кожуру и скорлупу на предмет следов от шприца которым вкололи яд. Она приказывала кучеру остановиться около известного римского фонтана Треви чтобы наполнить графин – уж в фонтане воду отравить невозможно. В гостиничном номере она держала печку-буржуйку и несколько живых куриц привязанных к ножкам стола – для того чтобы их забили и приготовили под ее наблюдением. Прислуга была в отчаянии – в номере отеля скапливались перья и куриный помет.

Дальше больше. Как-то утром Карлота с криками и рыданиями ворвалась в покои Папы как раз когда тот завтракал. Без дальних слов она окунула свои пальцы в его чашку с горячим шоколадом и принялась их жадно облизывать со словами «Хоть это не отравлено, я так голодна, так голодна». Один из кардиналов и командир папской охраны вывели ее из комнаты и Карлота тут же вручила командиру список своих слуг которых следует арестовать.

Секретари Карлоты послали срочную телеграмму Леопольду в Брюссель. Тот разумеется не хотел чтобы сестра в таком виде болталась по Европе и позорила семью. С тех пор она жила в Бельгии в отдаленных замках со штатом прислуги и сиделок, изолированная от внешнего мира. Из опасения ухудшить ее состояние, ей еще долго не сообщали о казни Максимилиана. Когда сообщили, она не поверила и продолжала слать погибшему мужу письма и подарки.

Судьба империи сестры и зятя Леопольда ничему не научила. Он продолжал рваться к колониальному господству. Время было такое – будущий южноафриканский политик и алмазный магнат Сесиль Родс заявил «я бы аннексировал все планеты Солнечной системы если бы возможность была». А 1875 Леопольд пытался купить Филиппины у Испании, но ничего из этого не вышло. «Сейчас ни испанцы, ни португальцы, ни голландцы не склонны продавать» — писал он одному из своих министров – «Я намерен без лишнего шума узнать какие возможности в Африке».

* * *

В середине 1870-ых Африка была самым логичным местом куда должен был устремить свои взоры начинающий колонизатор. Юг материка контролировали англичане и буры, ослабевшая Португалия удерживала бывшее королевство Конго на западе и Мозамбик на востоке, а сверху от экватора европейские владения ограничивались островами и небольшими анклавами. 80% территории континента все еще находилось под властью местных правителей. Африка созрела для колонизации – или, как Леопольд срочно учился говорить, для цивилизации.

Леопольд дотошно читал материалы Георграфического общества и следил за прогрессом белых исследователей. Он собрал огромный файл записей сделанных собственноручно, неразборчивым почерком. Стенли в это время находился в Африке с очередной экспедицией. Вместе с обычным караваном носильщиков и охранников он отправился в самое сердце континента, в самое большое белое пятно на карте, туде где не бывал еще ни один европеец. Пока Стенли был еще недалеко от побережья, гонцы привозили его послания на берег. Потом он замолчал.

Лепольд понимал что Ливингстон, Стенли и другие белые исследователи заставили общественное мнение в Европе и Америке сочувствовать африканцам угнетенным арабскими работорговцами. Он понимал, что любые свои колониальные амбиции следует преподнести под гуманитарным соусом, так их легче проглотят. Он будет говорить о борьбе с работорговлей, о научных исследованиях, о цивилизации – только не об обогащении. В 1876 Леопольд сделал первый практический шаг к лаврам благодетеля Африки и африканцев – решил организовать в Брюсселе конференцию исследователей и географов.

Он отправил доверенного министра в Берлин приглашать участников-немцев, а сам тайком отправился в Лондон. Это был уже не тот зажатый, в чем-то наивный молодой человек которого супруг английской королевы двадцать лет назад должен был учить элементарным вещам. Он научился скрывать свою алчность, говорить людям приятные вещи, терпеливо окучивать тех кто был ему нужен. Он навестил дорогую кузину Викторию в замке Балморал, отобедал с ее сыном принцем Уэльским, встречался с георграфами и военными. Он пригласил на обед баронессу Анжелу Бердетт-Коттс, известную своей помощью миссионерам. Самое важное, он встретился с шотландским исследователем Верни Камероном, который только что вернулся из Африки и подробно его расспросил. К своей вящей радости Леопольд понял что официальный Лондон не заинтересован в территории которую исследовал Камерон. Камерон пересек континент куда южнее бассейна реки Конго и совершенно не знал где и как именно она протекает.

В сентябре 1876 географическая конференция собралась в Брюсселе. Леопольд сделал всё чтобы его гости почувствовали себя желанными и уважаемыми. Всего в конференции приняло участие тринадцать бельгийцев и двадцать-четыре иностранца. Леопольд лично приветствовал каждого соответственно на английском, немецком или французском. Приглашены были маркиз де Компьен который исследовал бассейн реки Огове в Габоне; немецкий исследователь Герхард Рольфс который прошел операцию по обрезанию чтобы выдавать себя за мусульманина во время своих путешествий по западной Сахаре; президент берлинского географического общества барон Фердинанд фон Ритхофен; сэр Томас Фауэлл Бакстон, председатель Аболиционисткого общества Британии; председатель Миссионерского общества сэр Джон Кенауэй; английский адмирал Леопольд Хит, который командовал эскадрой по отлову судов работорговцев в Индийском океане; председатель французского географического общества адмирал Ла Ронсьер Ле Нури. Никогда прежде не собиралось в одном месте столько громких имен в области географических исследований и им было приятно наконец лично познакомиться (сейчас бы сказали «развиртуализоваться») в идиллической атмосфере королевской резиденции. Приехали почти все кто что-то из себя представлял в этой области – кроме Стенли. Его вклад в дело африканских исследований отметили формальной резолюцией. Все надеялись что он еще жив, где-то в глубине Африки. Новостей от него не было уже много месяцев.

Вступительная речь Леопольда была настоящим шедевром ораторского искусства. Вот отрывок:

Открыть для цивилизации единственную часть нашего мира куда она еще не проникла, пронзить светом тьму нависшую над целыми народами – это настоящий крестовый поход, достойный нашего века, века прогресса… Мне показалось, что Бельгия как страна центральная и нейтральная будет самым подходящим местом для подобной конференции… Должен ли я упоминать что призывая вас в Брюссель я руководствовался не соображениями личного эгоизма? Нет, господа, Бельгия страна маленькая, но счастливая своим уделом и у меня нет других амбиций кроме как ей служить.

Он предложил установить в Африке «цивилизационные станции», которые могли бы служить базой для исследователей и опорой борьбы с работорговлей на местах. Распорядителем конференции стал русский географ Петр Семенов – Леопольд скромно остался в тени. За исследования Тянь-Шанских гор царь разрешил ему прибавить к своей фамилии еще одну – так Петр Петрович стал Семеновым-Тянь-Шанским. По странному совпадению Тянь-Шанский почти ничего не знал об Африке, она была просто вне сферы его научных интересов и по странному совпадению это сыграло на руку Леопольду. Ему удалось через ничего не подозревающего Семенова сделать так чтобы цепочка «цивилизационных станций» проходила именно через бассейн реки Конго, ту самую территорию на которую еще никто не заявил прав и на которую он хотел заявить права сам.

Прежде чем гости разъехались по своим странам, они проголосовали основать Международную Ассоциацию Африки. Леопольд милостиво предложил Брюссель как место для штаб-квартиры. Решив административные вопросы как ассоциация будет работать, участники разъехались по домам. Каждый увозил с собой сувенир – портрет Леопольда в парадной генеральской форме в золотой рамке. Идея всем в Европе очень понравилась. Известные личности, от Ротшильдов до виконта Фердинанда де Лессепа, проектировщика Суэцкого канала, поспешили сделать весомые вклады.

Леопольд сделал первый огромный шаг к своей цели. После многочисленных попыток перекупить колонию, он понял что колоний на продажу нет, что если он хочет колонию, ему придется ее завоевать. Делать это в открытую означало разозлить более крупные европейские страны и собственный народ (да, конституционному монарху приходится с этим считаться). Единственный способ получить территорию в Африке – это убедить всех что его цели чисто гуманитарные. Международная Ассоциация Африки помогла Леопольду этого добиться. Он обманул многих. Так виконт де Лессеп назвал африканские прожекты Леопольда «самой великой гуманитарной миссией всех времен».