«Лучшим оратором которого я слышал была женщина»
Угроза быть проданными и разлученными висела над каждой семьей. В материальном плане рабы на хорошо организованных плантациях жили лучше чем белые фабричные рабочие на Севере. Но белые американцы, какими бы бедными они не были, могли не бояться что у них навсегда заберут близких людей. А черным оставалось только одно – просить купить и их близких тоже. Виргинский политик Джон Рэндольф, который знал лично всех до единого отцов-основателей на вопрос кто лучший оратор ответил так: «Лучший оратор которого я слышал была женщина. Она была рабыня и мать и ее кафедрой был ящик на котором продаваемые рабы стояли чтобы их можно было осмотреть.» Пятнадцатилетнюю Делсию Паттерсон из Миссури привели на продажу в местный суд. Тут на нее поставил человек известный своим садизмом и Делсия обратилась к нему прямо с ящика со словами «Если купите меня, я перережу себе горло и вы потеряете деньги». Тот отстал, но своим сопротивлением Делсия расстроила план своего отца. Его купил на вид более адекватный человек и отец Делсии стал просить не разлучать его с дочерью. «Адекватный» отказался со словами «она нахальная, а мне нахальные н*гры не нужны».
Многие южане не одобряли практики разлучать семьи, а некоторые даже шли на жертвы чтобы этого не делать. Вильям Масси из Вирджинии продал всё что мог, но отказался продавать своих рабов, несмотря на то что кредиторы на него наседали. «Осознание что моя семья, и белые, и черные, не будет разлучена – лучшее что может со мной быть» — писал Масси – «Элизабет их воспитывала, а так как своих детей у нас нет, она привязалась к ним как привязалась бы любая женщина в ее обстоятельствах.» Совершенно прекрасная история произошла в семье Люси Вебб, будущей жены девятнадцатого президента США, Рутерфорда Хейса. Жителю свободного штата Огайо доктору Джеймсу Веббу тетка по завещанию оставила 15 человек рабов в рабовладельческом Кентукки. («Завещаю, мол, землю и фабрику не супругу, засранцу и бабнику – а родной мой племянник Володечка пусть владеет всем тем на здоровьечко»). Убежденному противнику рабства Джеймсу Веббу это всё было не надо и он поехал в Кентукки оформлять на этих людей освобождение, но не успел – сгорел за пару дней от холеры. Рабы перешли к его вдове Марии. Ей настоятельно советовали их продать, потому что огромные деньги, а мужа-кормильца больше нет. (Джеймс Вебб умер в 1833. Средняя цена раба была 165 тогдашних долларов. Умножаем на 15, получаем 2475 долларов. Прогоняем через калькулятор инфляции и получаем 87305 нынешних долларов с копейками). Мария отказалась со словами «Я лучше буду брать на дом стирку чем продам кого-нибудь». (Понятно что такие люди вырастили замечательную дочь. Люси Вебб, в замужестве Хейс, можно по праву назвать Элеонорой Рузвельт девятнадцатого века).
Но смерть «доброго» хозяина или хозяйки лишала рабов всякой защиты и их судьба определялась исключительно имущественным правом. Завещания освободить или не разлучать рабов повсеместно игнорировались. Очень часто мужья не подпускали жен к финансовым делам, а когда такой человек умирал, вдова обнаруживала что супружник оставил ей одни долги и единственный способ покрыть эти долги – продавать рабов. В некоторый семьях когда патриарх умирал, имена рабов писали на бумажках, а потом дети и внуки тянули эти бумажки из шляпы, чтобы никому не было обидно. Когда младшие сыновья плантаторов начали уезжать на западный фронтир, они брали свою долю живой собственности с собой. Лору Кларк вот так увезли на фронтир когда она была девочкой. Она на всю жизнь запомнила как ее мать бежала за повозкой пока были силы, а потом упала и покатилась по земле.
«Я была слишком мала чтобы осознавать свое положение»
Парадоксально, но рабыни умирали в родах реже чем хозяйки. Возможно это было потому что рабыни имели лучшую физическую подготовку, не носили корсетов и были избавлены от услуг тогдашних врачей. А вот негритянские младенцы и маленькие дети умирали чаще белых сверстников – сказывалось скудное питание и плохой дородовый уход. Более трети детей умирало до десяти лет. Почти всех младенцев отлучали от груди раньше чем следовало бы – не набегаешься кормить, работая в поле. За совсем маленькими детьми смотрели старшие сиблинги или бабушки. Иногда возникали импровизированные ясли – слишком старая для работы в поле женщина присматривала за группой детей. За детьми возраста 5+ уже никто особо не заморачивался смотреть. Октавия Джордж из Миссисиппи вспоминала что во времена ее детства дети ели из одного корыта со свиньями и пили из одного ведра с лошадьми, пока родители не вернутся с поля и мама не приготовит что-то человеческое.
Маленькие мальчики и девочки иногда играли с белыми детьми, пока были слишком маленькими чтобы понять разницу в статусе. Но когда белые дети начинали учиться читать, черные дети шли работать. Девочки надевали солидные длинные юбки и передники и учились растапливать камин, стелить кровати, чистить обувь, полировать столовое серебро и носить подносы с едой из кухни в столовую. Девочкам поручали мыть посуду, собирать яйца из под кур и работать живым вентилятором – отгонять от хозяев мух. Семи-восьмилетки, которым поручали растапливать камин, носить тяжелые подносы по лестнице или чистить овощи острыми ножами имели все шансы не справиться, с известными последствиями. Если ребенок на работе засыпал или таскал еду – могли избить. Генриетту Кинг в детстве покалечила хозяйка за украденный из сахарницы сахар. Она зажала девочке голову между полом и креслом качалкой и придавила всем весом качалки. Генриетта лишилась части челюсти и с тех пор могла есть только жидкую и протертую еду.
«Печальная эпоха в жизни рабыни»
Наряду со страхом быть разлученной с близкими над каждой рабыней от пубертата до старости висел страх быть изнасилованной. Нет никакой возможности установить насколько часто это случалось. В конце Гражданской войны тогдашние типа социологи установили что от десяти до двадцати процентов рабов имело белых предков. Мы не знаем сколько таких людей стали плодом добровольных союзов, а сколько женщин перенесли изнасилование не забеременев. Но мы знаем что белые женщины страдали и ревновали от того что их мужья, сыновья и отцы спят с рабынями. Мы знаем что чернокожие матери девочек-подростков пытались оградить их от опасности. (Сусанна вспомнила взгляд и слова этого человека. Вспомнила она с мучительной болью в сердце и то, как он осматривал руки Эммелины, потрогал ее кудри и заявил, что это товар первосортный. Сусанна, воспитанная в христианской вере, привыкшая ежедневно читать Библию, так же боялась за дочь, которой грозила жизнь, полная позора, как боялась бы на ее месте всякая другая мать с белой кожей, но надеяться ей было не на что, искать защиты — не у кого – «Хижина дяди Тома»). Гариетт Джейкобс, которая написала известные аболиционистские мемуары называла пубертат «печальной эпохой в жизни рабыни». Гариетт знала о чем говорила. Хозяин начал ее преследовать после первой же менструации.
Рабыня которая пыталась отказать хозяину в близости рисковала наказанием, но та которая подчинялась – рисковала навлечь на себя гнев хозяйки. Белые считали что каждая чернокожая женщина спит и видит родить ребенка-мулата. На самом деле мулатов в среде рабов недолюбливали, как живое напоминание о том в каком униженном положении находятся чернокожие мужчины, что они не могут защитить своих жен и дочерей. Большинство хозяев никак не признавали детей от рабынь за своих. (Даже Томас Джефферсон не признал своими шесть детей Салли Хеммингс. Но вольную дал, не обманул). Бывшая рабыня Анни Бертон вспоминала что ее хозяйка любила развлекаться странным образом. Как только Анни начала что-то понимать, хозяйка рассказала ей что ее отец – владелец соседней плантации. Как только этот человек появлялся, хозяйка брала Анни за руку, подводила к нему и громогласно заявляла, так чтобы все слышали: «Как это вы не хотите обнять и поцеловать своего ребенка!». Тот вскакивал на лошадь, давал шпор и только его и видели.
Немногие белые оставались верными соблазненными ими рабыням и незаконным детям. В Миссисиппи был скандал – женатый плантатор Томас Фостер убежал вместе со своей рабыней Сюзи неизвестно куда. В 1836 сенатор Ричард Джонсон из Кентукки получил номинацию вице-президента от своей партии. Однако номинацию отозвали. Всех разозлило даже не то что неженатый Джонсон жил со своей рабыней по имени Джулия и она родила двух дочек. Но в глазах своих однопартийцев и избирателей Джонсон совершил немыслимое – поселил девочек в своем доме, пригласил к ним белую гувернантку и разрешил носить платья с корсетом! В Миссисиппи за год до начала войны некий мистер Картер оставил завещание и сумму денег чтобы его цветную дочку Гариетт воспитывали как свободную. Ага, хрен там плавал. Наследники опротестовали завещание и судья решил что Гариетт можно продать со всеми остальными рабами, а воспитывать цветную как свободную «окажет совершенно ненужное влияние на окружающее негритянское население».
На фото – легендарный артефакт из музея Smithsonian. Этот мешочек всплыл на какой-то ярмарке в 2007 году. Перевод вышивки: «Моя прабабушка Роза дала этот мешочек с собой своей дочери Эшли когда ту продали в Северной Каролине. Эшли было девять лет. Туда Роза положила платье, три горсти орехов и косичку со своей головы. Роза на прощание сказала Эшли – моя любовь всегда с тобой. Больше Роза Эшли никогда не видела. Эшли – моя бабушка. Рут Миддлтон, 1921.» Эксперты подтвердили что ткань изготовлена по технологии середины 19-ого века, а вышивка более поздняя. С помощью поисков в архивах нашли Рут Миддлтон. Она умерла в 1942.
отрывок из киносаги Queen по роману Алекса Хейли с Халли Берри в главной роли. Я не социолог, но мое ИМХО – Алекс Хейли со своим эпосом «Корни» и сиквелом «Queen» научил американцев всех цветов кожи интересоваться семейной историей и генеалогией, а через это многие заинтересовались историей страны. Итак, Гражданская война окончилась, на Юге запустение и разорение, хозяин плантации возвращается домой без руки. Его ждут мама, жена и дочка от рабыни – юная и наивная Queen, которая уверена что вот теперь отец ее полюбит, признает, оценит, ведь она могла бы убежать, но не убежала, а наоборот работала за троих. Русские субтитры имени меня.