Несмотря на всю скандальную славу движения за предоставление женщинам права голоса, большинство американок занимавшихся общественной деятельностью между Гражданской и первой мировой войнами волновало совсем не это. Их волновала трезвость и принятие «сухого закона». Проплаченные алкогольной индустрией агитаторы были не так уже неправы, когда утвержали что большинство женщин добивается права голоса с одной единственной целью – поставить вне закона употребление спиртных напитков.

Производство спиртного было одной из самых крупных отраслей американской промышленности и накануне двадцатого века процент потребления был одним из самых высоких в истории. Большинство американцев не пило, но те кто пил – делал это за себя и за того парня. В высших классах считалось что джентльмен в присутствии дамы не вправе пить ничего крепче воды. В результате мужчины собирались без дам и пили вволю, что закрепляло разделение между полами в общественном пространстве. Движение за трезвость выражало желание американок удержать мужей дома и равнение на такую основополагающую протестантскую ценность как самоконтроль. Кроме того там присутствовал элемент страха перед иммигрантами, как людьми из диких стран с дикими обычаями. Большинство иммигрантов – и немало иммигранток – пило (была одна община которую в алкоголизме никто никогда не обвинял и это были евреи из восточной Европы – примечание меня). Уговорить этих людей вести трезвый образ жизни означало сделать из них образцовых американцев. С этой же целью некоторые соцработницы искренне уговаривали иммигранток перестать готовить какую-то малопонятную бурду вроде спагетти и чолнта и перейти на патриотический американский стейк с картошкой.

До Гражданской войны движение за трезвость возглавляли мужчины и главной целью была реабилитация пьяниц, чтобы народ пил умеренно и ничего крепче вина. Но в 1870-ые годы движение стало женским и куда более экстремистским, поставило себе целью закрыть салуны и сделать продажу спиртного нелегальной. В Рождество 1873 восемьдесят замужних женщин устроили демонстрацию возле салуна в Хилсборо (Огайо) с требованием чтобы он навсегда закрылся. Каждый день возле салуна собиралась толпа. Скоро женщины по всему штату десятками становились на колени прямо в снег возле салуна в своем городе и пели гимны. От ненасильственных демонстраций перешли к нападениям на салуны. Таких нападений было совершено несколько тысяч за следующие полгода.

Сторонницы трезвости были как правило очень чопорными и догматичными и винили алкоголь во всем кроме плохой погоды. (Фрэнсис Перкинс, ставшая министром труда в кабинете Франклина Рузвельта, вспоминала как будучи студенткой оказалась в бедном фабричном городе и была ошарашена тем что жители этого города были бедны и при этом не пили. Ей тогда не приходило в голову что бедность может иметь какие-то другие причины кроме алкоголизма). Однако при всей своей зашоренности они говорили о реальном социальном зле, которое разрушило жизни множетсва американок. Муж-алконавт представлял собой эмоциональное бремя, физическую опасность и финансовую дыру куда утекали все семейные деньги. Тогдашние законы не давали женщине никакой власти распоряжаться семейным бюджетом или детьми. Если женщине не повезло иметь в мужьях алкоголика, она могла либо покориться судьбе, либо взять топор и идти громить ближайший салун.

Символом экстремистского крыла движения за трезвость стала Кэрри Нейшн. В 1900 она зашла в самый элегантный бар города Уичита (Канзас), разбила дорогое зеркало, швырнула несколько камней в уникальную картину, а потом тростью выгнала из бара всех клиентов и перебила все бутылки и стаканы. Первый ее муж спился, второй ее оставил. Она ездила по стране с лекциями и издавала журналы под названиями «Священный топор» или «Вестник разбивательницы бутылок».

Конечно Кэрри Нейшн лидером движения не была. Но миллионы законопослушных женщин разделяли ее цели не поддерживая ее методов. Они распространяли литературу где описывались ужасные несчастья постигающие тех кто усомнился в правильности антиалкогольной пропаганды (например история фермера, который поставил бродить яблоки на сидр, а его умный сын, гордость и надежда, попробовал сидра из бочки и в одночасье спился). Женщины учили своих сыновей давать формальные клятвы трезвости, а дочерей рассматривать любого кто пригублял как худшего из кандидатов в мужья. Молодому человеку ухаживающему за девушкой вполне могли отказать от дома на том основании что он пьет даже в малых количествах.