Для американцев тридцатых годов президентская чета Франклин и Элеонора Рузвельт довлела над всем. Америка и раньше переживала трудные времена, но никогда еще люди не чувствовали такой личной связи с президентом, который вытаскивает страну из экономической трясины. Последний раз, когда в Белом Доме жила политически активная первая леди был в 1812 году, когда Долли Мэдисон спасла ценные картины от наступавших английских войск. Американцы любили – или ненавидели – чету Рузвельт как единое целое. Во время правления своего мужа (особенно до войны) Элеонора олицетворяла левое крыло Нового Курса, ту самую команду которая хотела не только запустить экономику, но и вытащить из бедности большинство населения страны не получивших своего куска пирога экономического процветания 1920-ых. Назначенцы Элеоноры стремились улучшить жилищные условия издольщиков, добиться доступа чернокожим к федеральным образовательным программам и создать человеческие условия труда для горняков в Аппалачах. Они хотели принести этику благотворительного проекта в федеральное правительство.

Элеонора принадлежала к одному из элитнейших американских семейств и приходилась племянницей президенту Тедди Рузвельту и многоюродной сестрой своему будущему мужу. Но ни к какой известности или блестящей светской жизни ее не готовили. Чудо вообще что она жива осталась – одна из родственниц назвала детство Элеоноры «самым мрачным которое только можно себе вообразить». Ее отец был алкоголиком уходившим в периодические запои. Один из ее братьев умер когда ей было пять лет, мать умерла когда ей было восемь. Отец, которого Элеонора обожала, несмотря на его пьяные закидоны, умер еще через два года. Сироту послали жить с бабушкой, весьма суровой женщиной. В доме жили еще дядья Элеоноры, такие же алконавты как отец, и спасаясь от их приставаний девочка-подросток установила в своей спальне три замка. Когда Элеонора познакомилась со своим будущим мужем, тот учился в Гарварде и имел в семье репутацию ничем особо не выдающегося единственного сына деспотичной вдовы. Сразу после свадьбы Элеонора забеременела. Последующие десять лет она провела беспрестанно рожая (шесть раз) и извиваясь под каблуком свекрови. («Я ваша настоящая мать» — говорила внукам Сара Рузвельт – «Элеонора вас просто родила»). Во время первой мировой она узнала что Франклин не на шутку увлекся своей секретаршей.

Хотя Элеонора становилась все более активной и независимой и проявляла интерес к политике, та женщина которую мы знаем из учебников истории родилась в 1921 году – когда Франклин заболел полиомиелитом и у него отказали ноги. С тех пор ее главной задачей стало, как она сама говорила – работать его ногами и ходить туда куда он не может дойти. Ей больше на надо было оставаться дома с неверным супругом, его деспотичной матерью и кучей детей, которых она любила, но не знала как воспитывать потому что сама не узнала родительской любви и заботы. Теперь ее работой как жены было колесить – сначала по штату Нью-Йорк, а потом по всей стране. Она оказалась из породы кочевниц, наследницей неугомнного духа Кэтрин Бичер, Клары Бартон и Сюзан Б. Антони. («Ловите удивительную новость: миссис Рузвельт ночевала в Белом Доме» — иронизировала одна из столичных газет). Она заложила политический фундамент для восхождения своего мужа на политический же Олимп и стала сердцем администрации президента во время Великой Депрессии. Она получала около ста тысяч писем ежегодно от людей, который чувствовали что в Белом Доме человек который их поймет. Ее знала вся страна – по киножурналам, лекциям на радио, колонкам в газетах и статьям в серьезных журналах. Она отвечала на десятки писем в день и часто вкладывала чеки в конверты лично от себя.

Элеонора намного опережала свое время по таким вопросам как расовое равноправие и дружила с людьми слишком неоднозначными для того, чтобы ее муж мог с ними общаться. Досье ФБР на нее достигло 4000 страниц. Но весь этот радикализм представал американскому народу в обертке «я жена и помогаю своему мужу». Спускалась ли она в угольные шахты или летала посещать американских солдат на тихоокеанских островах, она делала это как представитель президента. В своих статьях и речах Элеонора постоянно подчеркивала что всего лишь помогает мужу.

И люди приняли это на удивление спокойно. В американской политической жизни есть традиция, что когда умирает конгрессмен или сенатор, его кресло занимает его вдова и продолжает работать в этом качестве до следующих выборов. Опрос Гэллапа 1939 показал что больше народу одобряло деятельность Элеоноры как первой леди (67%) чем деятельность Франклина как президента. Элеонора не была красавицей и прекрасно это знала. «Дорогуша, если у тебя нет подбородка и зубы вперед торчат, фотокамера это все равно поймает» — сказала она подруге, которая пыталась посоветовать ей как держаться перед объективами. Ее высокий, немного гнусавый голос был хорошим объектом для передразнивания. И слухи о ней распускали самый фантастические. Говорили, что Франклин сошел с ума от сифилиса и содержится в обитой одеялами комнате чтобы не бился головой об стену. Элеоноре приписывали чернокожего любовника и президентскую чету считали марионетками еврейского заговора с целью захвата правительства США. Удивительно, что все эти горе-критики не заметили того, что происходило у них буквально под носом – мягко говоря, странной жизни семейства Рузвельт. В Белом Доме жила целая куча друзей президента и первой леди, как мужчин, так и женщин. Никто так и не установил мог ли Рузвельт вообще жить интимной жизнью после того как заболел и какие отношения связывали Элеонору с ее ближайшей подругой радиожурналисткой Лореной Хикок. Ясно одно – свои сильные и самые нежные чувства супруги Рузвельт берегли не друг для друга.

Элеоноре было наплевать на комфорт, быт, безопасность, еду и одежду. Обеды приготовленные под ее руководством внушали гостям ужас. Она так и не простила Франклину его измену, а он ершился когда она уж слишком доставала его обсуждением политических вопросов. Но их политическое партнерство оказалось на удивление долговечным и плодотворным. И Элеонора жила как считала нужным. Она никому, даже службе охраны, не давала диктовать себе как жить. Она летала на самолете с Амелией Эрхарт. Сойдя с поезда, она подхватывала собственный чемодан и несла, если рядом не оказывалась никого кто догадася бы его у нее перехватить. Она сама водила машину, а после пары неудавшихся покушений – научилась стрелять из пистолета. Один историк назвал ее «самой освобожденной женщиной в нашем столетии».

1) Элеонора в юности. Глаза грустные.

2) Элеонора с только что впервые отпечатанной Всемирной Декларацией Прав Человека.

Я называю ее “рабанит Элеонора”.