Александр Галич «Кадиш» (отрывок)
Стихотворение, которое меня выбрало
Это перевод на английский отрывка из поэмы Александра Галича “Кадиш”. По странной случайности в Питере на днях произошла совершенно дикая история, которая показала насколько пророческими были слова Александра Галича о том, что подвиг Януша Корчака спустя много лет будет не давать покоя всяким антисемитам, коньюктурщикам и премудрым пескарям. В комментариях есть ссылка на статью, а если коротко, то питерское общество блокадников сняло экспозицию посвященную Корчаку из страха что делегация немецкого консульства обидится. Вот не верю я что это настоящие блокадники, наверняка какие-нибудь номенклатурные рыла. Это бывает, когда в обществе слепых председатель зрячий, да еще с вывеской поперек себя шире. But I digress.
Итак,
Когда-нибудь, когда вы будете вспоминать имена
героев, не забудьте, пожалуйста, я очень прошу
вас, не забудьте Петра Залевского, бывшего
гренадера, инвалида войны, служившего сторожем
у нас в “Доме сирот” и убитого польскими
полицаями во дворе осенью 1942 года.
Он убирал наш бедный двор,
Когда они пришли,
И странен был их разговор,
Как на краю земли,
Как разговор у той черты,
Где только “нет” и “да” –
Они ему сказали:”Ты,
А ну, иди сюда!”
Они спросили:”Ты поляк?”
И он сказал :”Поляк”.
Они спросили:”Как же так?”
И он сказал:” Вот так”.
“Но ты ж, культяпый, хочешь жить,
Зачем же , черт возьми,
Ты в гетто нянчишься, как жид,
С жидовскими детьми?!
К чему, – сказали, – трам-там-там,
К чему такая спесь?!
Пойми, – сказали, – Польша там!”
А он ответил:”Здесь!
И здесь она и там она,
Она везде одна –
Моя несчастная страна,
Прекрасная страна”.
И вновь спросили:”Ты поляк?”
И он сказал:”Поляк”.
“Ну, что ж , – сказали,- Значит, так?”
И он ответил:”Так”.
“Ну, что ж, – сказали, – Кончен бал!”
Скомандовали:”Пли!”
И прежде, чем он сам упал,
Упали костыли,
И прежде, чем пришли покой
И сон, и тишина,
Он помахать успел рукой
Глядевшим из окна.
…О, дай мне, Бог, конец такой,
Всю боль испив до дна,
В свой смертный миг махнуть рукой
Глядящим из окна!
If you ever remember names of heroes, I urge you, I strongly urge you to remember the name of Peter Zalewski, a Pole, a former infantry man, an amputee from World War I, who followed the Home of Oprhans into the ghetto, worked there as a handyman and was killed by the Polish auxiliary police in the yard in the fall of 1942.
He cleaned the yard when they arrived
The broom swung to and fro
The time of only black or white
And only yes or no
They questioned him “Are you a Pole?”
And he replied “I am”
He stood unyielding, silent, old
And stared back at them
They said “You, Stumpy, want to live
The Jews are dead and gone
Why bother caring for them?”
They questioned on and on.
They said “You foolish, stupid man
How can this not be clear?
Your Poland is beyond these walls!”
“My Poland is right here!
My country conquered, but beloved.
My own native land
That ghetto shames the Polish name
You’ll never understand.”
They asked again “Are you a
Pole?”
He answered still “I am”.
He stood unyielding, silent, old
And stared back at them
They said “Enough of this charade!”
Their weapons fired loud
His crutches fell before he did
The man who stood his ground.
Before he finally succumbed
Before he breathed his last
He found us with closing eyes
And waved good-by to us
… Oh, Lord, lead me to such an end
When having bourn it all
I still can wave to those I love
Before I am to fall.