Аля Хайтлина начала писать стихи о войне с самого начала. Это от 28 февраля.
Четвёртый день
Человеку внутри меня двадцать пять недель,
Двадцать пять недель я и хлеб ему, и постель.
И когда я сейчас рыдаю или кричу,
То чему я его учу?
Человеку внутри метро вот уже три дня,
Он не знает света, но знает запах огня.
Он лежит на полу, на пледике, а вокруг
Столько глаз и рук.
Человеку в убежище стало недавно пять,
Он уже научился в нужный момент молчать
И не ныть “мама, мультик” и “это не та еда”,
Дети быстро учатся, да.
Мне плевать, сколько лет человеку внутри кремля,
Но тотчас же должна расступиться под ним земля,
И в том месте, где это, надеюсь, произойдёт,
Ни один росток не взойдёт.
Пусть слюна его станет мылом, а кровь дерьмом,
На надгробье его напишут “и поделом”,
Ну, а дети – пусть дети снова сумеют ныть,
Это будет конец войны.
* * *
The human being inside me is going on twenty weeks
Twenty weeks I have been his shelter from which he eats
When I weep and moan, when my heart burns
What kind of lesson will he learn to learn?
The human being born on the platform is three days now
She has never seen light, but she heard the explosive sound
She’s got her blankie spread on the subway floor
So many hands around and eyes galore.
The human being inside the shelter just turned five
He has learned to be silent and grateful to be alive
Not to whine, complain, act out or fuss
Children learn what they shouldn’t and learn it fast.
I don’t give damn how old is the Kremlin ghoul
May his mouth foam, may he choke on his own drool
And the very piece of land where he meets his end
Never will be able to grow grass again.
Let him die from a slow and painful blight
Let his grave bear the words “Serves him right”
As for children – let them fuss, whine and complain some more
Because that means the adults put an end to war.