Героиня этого очерка напоминает мне Маргарет Митчелл. Светлая голова, независимый характер, литературный дар, феминизм — и при этом человек во власти абсолютно людоедской идеологии. Никак иначе ностальгию по Конфедерации и турецкий национализм образца 1915 года я назвать не могу. Ну что ж, поехали.
Халиде Эдиб (в замужестве Адивар) (1884-1964) – турецкая феминистка, писательница и общественная деятельница.
Халиде родилась в состоятельной и просвещенной семье. Ее отец возглавлял канцелярию султана Абдулхамида II. Девочку обучали дома и обучали очень основательно – турецкая и европейская литература, религия, философия, фортепиано, английский, французский и арабский языки. Халиде самоучкой выучила греческий, просто потому что ей было интересно и некоторое время посещала школу с преподаванием на греческом. В 13 лет она перевела на турецкий язык нравоучительный американский роман для юношества «Мать», за что получила от султана «Орден милосердия». (Единственный женский орден в Османской империи, давался за заслуги в социальной работе и благотворительности или как знак расположения султана. Среди получательниц много королев и принцесс). Уже будучи взрослой, она переведет на турецкий «Гамлета» и «Скотный двор» Джорджа Орвелла. Два года училась в американской частной школе в Константинополе. Родители приглашали в дом интеллектуальные сливки империи и Халиде с детства, можно сказать, купалась в сливках.
После окончания школы вышла замуж за математика и астронома Салих Зеки Бея и родила двух сыновей. Но целиком уходить в семейные заботы Халиде и не думала. Ее первый роман вышел в 1909. Она писала многочисленные статьи в газеты и журналы, в основном про права женщин и образование. Министерство просвещения обратило внимание на эти статьи и предложило ей работать на проектом реформы женского образования и написанием новых учебных программ. В 1910 получила от Салих Зеки Бея развод (кто был инициатором непонятно). Стала одной из основательниц организации Таали-и-Нисван (Женский Прогресс). Так же как в родительском доме, организовала в своем доме интеллектуальный и артистический салон. В этот салон был вхож знаменитый Комитас, блестящий армянский композитор и дирижер, музыковед и собиратель фольклора. Халиде его привечала, но писала что его музыка «анатолийская», а не, упаси Аллах, армянская. Еще она писала что не может такой талантливый и блестящий человек быть армянином и наверняка его родители на самом деле турки. (Комитас, в миру Согомон Согомонян, был арестован 24 апреля 1915 вместе с группой ведущих армянских интеллектуалов и деятелей искусств и депортирован вглубь страны. За него хлопотали всякие влиятельные личности, включая Халиде и посла США в Турции Генри Моргентау. Особым указом Талата-паши Комитас был возвращен в Константинополь, но пережитого ему хватило – он сошел с ума. Еще двадцать лет гений армянской музыки проведет в психиатрической лечебнице в Париже).
В 1917 Халиде снова вышла замуж (Адивар это фамилия второго мужа) и читала лекции по литературе в Стамбульском университете. В том же году ее назначили инспектрисой оттоманских школ на территории Сирии и Ливана (французский мандат начнется лишь 1920-ом). В этих школах жило и обучалось немало сирот – армянских, арабских и курдских. Как истинная турецкая националистка, Халиде взялась за их туркификацию самым энергичным образом. В College St. Joseph в ливанском городе Антура обучалось тысяча армянских и двести курдских сирот и к этой школе Халиде проявляла особый интерес. (College St. Joseph, самая старая на Ближнем Востоке французская школа, была основана монахами-лазаристами в 1834. Во время первой мировой войны турецкие солдаты выгнали оттуда монахов, а школа превратилась в детдом с обучением по оттоманской программе).
Вот что пишет о Халиде современник, американский журналист – «Маленькая женщина которая так любит хвастаться своими американскими идеями о женском равноправии и что заставляет ее западных друзей ахать от восторга» занималась таким позорным делом как «превращение в турок армянских сирот».
В 2015 на английском языке вышли мемуары одного из выпускников этого детдома под названием «Прощай, Антура». Карниг Панаян встретил геноцид пятелетним ребенком. Родители погибли, бабушка отдала его в детдом в надежде что там его будут хотя бы кормить. Вот что он пишет: «Каждый вечер всех собирали на плацу. Спускали государственный флаг и мы должны были кричать «Да здравствует генерал-паша!». Это была первая часть церемонии. Потом наступало время наказаний для провинившихся. Били палкой по подошвам и самым частым проступком было разговор на армянском языке». (Карниг Панаян всю жизнь прожил в Бейруте, работал завучем в армянской школе. Умер в 1989).
Из записей Эмиля Жоппена, директора College St. Joseph в 1940-ые годы: «Армянские сироты подвергались исламизации. Им делали обрезание и давали турецкие или арабские имена. Имена подбирались по инициалам. Так Харутюн Наджариан получал имя Хамед Назих, Богос Мерданян – Бекир Мохаммед, а Саркис Сафарьян – Сафуад Сулейман.»
Из отчета работника Американского Красного Креста Стивена Траубриджа. В 1918 ему удалось поговорить с группой воспитанников. «Всякая память об армянском или курдском прошлом детей безжалостно вытравливалась. Детям давали турецкие имена и принуждали к выполнению мусульманских ритуалов. Ни одного слова на армянском или курдском языке. В задачу учителей и воспитателей входило внушать детям турецкие обычаи и турецкий взгляд на мир и воспитывать их в духе превосходства всего турецкого на любым другим.»
Современные исследователи сравнивают обстановку в College St. Joseph и других подобных заведениях с обстановкой в американских и канадских школах-интернатах для детей индейцев.
Халиде была националисткой, но не была палачом и нашла в себе мужество палачей публично обличать. В правительстве младотурок на нее ополчились и стали требовать наказать за предательство национальных интересов. Предательство национальных интересов состояло в публичных призывах прекратить убийства своих же граждан. Талат-паша отказался отдать Халиде под суд и сказал при этом «Она служит стране как считает нужным. Пусть говорит что думает, она хотя бы честна.» 21 октября 1918 в газете «Вакит» вышла статья Халиде с такими словами: «Мы убили невинных людей за то что они армяне… Таким методам нет места в цивилизованном обществе.»
После поражения Оттоманской империи в войне Константинополь оккупировали англичане и союзники заняли разные куски территории бывщей империи. Борьбу за независимость возглавил Мустафа Кемаль (позже его назовут Ататюрком) и Халиде активно в нее включилось. В английских сводках он проходила как «горячая голова и опасный агитатор». В марте 1920 англичане сослали ее с группой других националистически настроенных турецких интеллектуалов на Мальту, откуда спустя некоторое время убежала.
Во время греко-турецкой войны (1919-1922) Халиде работала в штабе Исмет-паши, выступала с лекциями на фронтах, писала листовки и брошюры. Получила звание сержанта. В 1926 им с мужем пришлось уехать из Турции. Аднан Адивар основал свою политическую партию, которая стала быстро набирать популярность, а конкурентов Кемаль не любил. С 1926 по 1939 супруги жили в Англии и Фрации, много путешествовали, побывали в Индии и в США. В 1939 Халиде вернулась в Турцию и стала преподавать в университете английскую литературу. В 1950 была избрана в парламент, просидела одну каденцию и больше не баллотировалась.
Потомки запомнили Халиде больше всего как писательницу. В ее книгах нет недостатка в независимых и сильных героинях, которые служат высокой идее, как правило турецкому национализму.
Халиде Эдиб Адивар умерла в начале 1964-ого года.
На фото Халиде в западном и в национальном.
