Очень интересный рассказ о кулинарном аспекте становления движения ЛГБТ, в частности его лесбийской части. Почему я здесь лезу вперед текста со своими пятью копейками, хотя как правило вставляю их после? Потому что в российской реальности нет аналога описываемому здесь обычаю, так что придется объяснять. Итак, что такое potluck. Это когда на любое собрание, будь то заседание кружка, неформальная встреча сотрудников, бейсбольный матч или политический митинг каждый из участников приносит приготовленное дома блюдо, так чтобы на всех хватило. В России складчина и общак, это когда все скидываются деньгами и(или) продуктами, но готовит все равно кто-то один. А potluck это именно делиться приготовленной дома едой где-то еще. Я как правило носила на potluck голубцы и все пищали от русской экзотики. А в Израиле меня пригласила на potluck соседка из квартиры напротив. Приглашение было спонтанным, так что пришлось с пустыми руками идти. Представьте, в квартиру набилось человек 70 женщин (каждая со своим пирогом) и без счету детей. Поводом был урок какой-то очень известной в Ашкелоне марокканской рабанит. С кашрутом проблем не было, как я поняла, потому что все приглашенные были из одной общины. А теперь, собственно, статья.
* * *
СИРЕНЕВАЯ ОПАСНОСТЬ ИЛИ ПРИХОДИ СО СВОЕЙ КАСТРЮЛЕЙ
Рейна Гаттузо
Джен Мартин и Лиз Альперн живут в «том самом» доме. Многие ЛГБТ группы кучкуются вокруг определенной семьи, где на плите всегда булькает суп, из хлебопечки аппетитно пахнет и всегда найдется кто-то, кто погадает тебе на картах таро. У Джен и Лиз не переводились неформальные гости даже в будние дни.
Лиз, шеф-повар по специальности уже давно думала устроить у себя более формальное «приглашение на суп» с рецептами от коллег из общины ЛГБТ. После президентских выборов 2016 Лиз поняла, что у общественных движений в ближайшие четыре года прибавится работы и нужны будут средства. Почему бы не соединить «приглашение на суп» со сбором пожертвований. Первый такой обед состоялся вечером после женского марша 2017 года. Протестующие вернулись из Вашингтона в Нью Йорк с гудящими ногами и помятыми транспарантами. Усталые, но довольные они набились в квартиру попить горячего (январь месяц) и поделиться впечатлениями. И все спрашивали – что приносить на potluck?
Собрания «приходи-со-своей-кастрюлей» стали частью лесбийского репертуара в начале пятидесятых, когда первая лесбийская организация «Дочери Билитис» возникла в Сан Франциско, где просто начали с совместных посиделок на кухне. Сегодня лесбиянки «приходят со своей кастрюлей» практически на все собрания – от политических протестов до пижамных вечеринок.
Чтобы понять почему они это делают, нам надо оглянуться на 70 лет назад, в маленький дом в Сан-Франциско. В 1955 году Делл Мартин и Филлис Лайон, жившие вместе уже два года, задали себе интересный вопрос – где все лесбиянки? Конечно, уже тогда нетрадиционно ориентированных людей в городе хватало. Они массово приезжали туда – из городков среднего запада, из военных гарнизонов в Европе и в Японии – в поисках общины и свободы. Именно тогда были основаны места ставшие культовыми для ЛГБТ общины, например «Бумажная кукла» и «Оловянный ангел».
Но полиция тогда гоняла ЛГБТ совершая регулярные рейды на бары, где они собирались. Да тон в этих пространствах задавали мужчины-гомосексуалы. У них было элементарно больше денег и больше свободы. Лесбиянки же несли двойное бремя – сексизма и гомофобии. В их отношении домогательства и насилие никто не отменял. Кроме того, если у лесбиянки были дети, она рисковала потерять опеку над ними в случае выхода из шкафа. И тогда Делл и Филлис решили, что если лесбиянкам нет места в гей-барах, то им нужно альтернативное пространство. Возможно они даже не представляли насколько этого не хватало. Назвали они свою группу Дочери Билитис (ДБ). Через пять лет отделения ДБ были по всей стране, включая Сан Диего, Чикаго, Нью Йорк и Новый Орлеан. Возможно, встречи на кухне с салатами, запеканками и выпечкой не были так радикальны как активизм следующего поколения лесбиянок. Но они совершили нечто очень важное – дали каждой из лесбиянок сознание что она не одна такая в этом мире.
К концу шестидесятых общество сильно радикализовалось. Студенты протестовали против войны во Вьетнаме. Чернокожие американцы боролись за гражданские права. Женщины вышли на демонстрации с требованием равной платы за равный труд и отмены запретов на аборты. К тому времени ДБ уже были общенациональной организацией и издавали свой журнал, а на пятки им наступало новое, радикальное поколение.
Одной из таких первых ласточек стала Карла Джей, студентка Колумбийского университета и активистка студенческих протестов (дошло до взятия декана в заложники). Однако она очень скоро поняла что левые убеждения соратников это далеко не гарантия от сексизма и привычки пользоваться женщинами и их ресурсами. Мужчины делают революцию, женщины делают кофе. В то же время многие феминистки, такие как Бетти Фридан, рассматривали видимость лесбиянок как угрозу респектабельности феминистского движения.
Все изменил Стоунволл. В 1969 во время полицейского рейда на гостиницу с баром Стоунволл, посетители оказали сопротивление, причем во главе этого сопротивления стали чернокожие M2Ж трансгендеры. Это стало началом современной фазы правозащитного движения ЛГБТ. И когда Бетти Фридан обозвала лесбиянок «сиреневой опасностью», Карла Джей и ее соратницы решили ответить. Они сформировали группу «Сиреневая опасность» и вышли протестовать на феминистскую конференцию, где председательствовала Бетти Фридан. В их листовках была написано: «Лесбиянка это сгусток справедливого гнева женщин, достигшего точки кипения».
В это время Карла и ее подруги жили в маленькой квартирке в Манхеттене (тогда там еще были дешевые квартиры). Денег хронически не хватало. На ужин (главная трапеза в американском расписании) подавалась запеканка из рыбных консервов или макароны с соусом из порошка. У студенток не могло быть особых заработков. И тут до них дошло, что объединив ресурсы, они добьются большего, как в политическом, так и в кулинарном плане. Женщины по всей стране приобретали похожий опыт. Они бежали от нетерпимых семей, от удушающей атмосферы маленьких городков в большие города. Там они встречали друг друга – в барах, в университетах, в редакциях ЛГБТ газет и журналов. Они селились в дешевых квартирах, куда еще недавно селили новых иммигрантов. Они встречались флиртовать, знакомиться и планировать акции за чем-нибудь вкусненьким. Они были больше не одни.
Радикальность взглядов не могла не отразиться на меню. Сейчас лесбиянки сами над собой подшучивают, вспоминая котлеты из чечевицы и запеканки из тофу. Но в шестидесятые и семидесятые эти блюда олицетворяли революционные идеи о власти и справедливом распределении ресурсов. Для многих лесбиянок отказ от мяса был шагом сугубо практическим – денег на него не было. Но отказ от поедания животных становился и политическим актом. Еще со времен суфражисток феминистки англоязычных стран сочувствовали вегетерианским идеям (на эту тему у меня тоже есть перевод, ссылка в комментарии). Некоторые лесбиянки, особенно экофеминистки, пошли еще дальше, отождествляя эксплуатацию животных и природы с патриархальным насилием. «Я не хотела участвовать в убийстве ни под каким предлогом» — вспоминает Карла Джей.
Эти убеждения приводили к кулинарным экспериментам. Белые лесбиянки, выросшие на стандартной американской диете «мясо с картошкой» начали использовать в готовке тофу, хуммус, коричневый рис. Некоторые бойкотировали готовую еду разных брендов по идеологическим причинам. Некоторые из протеста против того, что ответственность за «всех накормить» традиционно вешалась на женщин, вообще отказывались готовить.
Несмотря на такие радикальные заявы, большая часть совместных групп лесбиянок оставалась сегрегированной по расовому признаку. Вспоминает участница такой группы в Сент-Луисе семидесятых: «Там были одни белые». Получалась, что даже в таких радикальных коллективах повторялись расистские реалии общества. Да и взгляды на еду и готовку у белых и черных лесбиянок были разные. Вспоминает Бонни Моррис, профессор истории. Она решила поступить в коммуну белых лесбиянок, в основном из штатов дикого запада, но передумала увидев что они покупают на кухню. «Там была сплошь патока и мука из отрубей» с ужасом говорит Бонни, выросшая в Бруклине у заботливой еврейской мамы.
Культура человека диктует еду которую он выбирает. Что для одной группы радикально и недопустимо – для другой дело обычное. Будучи ригидными в своем веганизме, белые лесбиянки невольно оттолкнули женщин из нацменьшинств, предав анафеме их национальную кухню. Тогда лесбиянки небелых национальностей стали основывать свои коллективы, где разные степени вегетерианства сочетались с уважением к национальным традициям. Из одной такой группы выросло фемнистское издательство «За кухонным столом».
Идеологические баталии из за еды наградили «лесбийскую кухню» репутацией политизированной и аскетичной. Кулинарные книги гомосексуалов изобиловали роскошными утонченными рецептами, ингредиенты к которым они могли, в отличии от лесбиянок, себе позволить. Киш лорен, крабовое мясо, белое вино и веллингтон сходили там за еду на каждый день.
В то время как некоторые лесбиянки составляли список покупок в городских коммунах, другие принимали решение жить «с земли». По всей стране женщины скидывались на то, что купить кусок сельской земли и жить там коммуной. У этих коммун могли быть разные правила, но они были похожи феминистской идеологией и желанием достичь гармонии с природой.
Для тех кому обстоятельства не позволяли поселиться в женской коммуне, существовали женские музыкальные фестивали. Именно они недавно подверглись критике за то, что туда не допускались M2Ж трансгендеры. Но для многих и многих, как для той же Бонни Моррис, эти фестивали стали чуть ли не единственным безопасным пространством.
Накормить целый фестиваль нелегкая работа. Так лесбийский музыкальный фестиваль в Мичигане редко собирает меньше трех с половиной тысяч женщин. Там всегда стоят огромные палатки и дежурные по кухне режут овощи. Счет идет на сотни килограммов. Для одного рулета потребовалось 275 фунтов ямса, 300 фунтов лука, 10 фунтов чеснока и 250 фунтов тертого сыра чеддер.
Сан Франциско 1950, Нью Йорк 1960, Сент-Луис 1975. Они приходили в гости с кастрюлей в надежде что где-то есть другие такие же. Вместе противостоять ненависти было не так страшно. Политические споры, скромный чечевичный супчик, любящие друг друга люди в первый раз взявшие друг друга за руку в гостях. Так оно было.