Споры о том какой быть России — империей, федерацией или не лезть управлять другими народами — совсем не только 21-ого века дело. Вот как это выглядело в лагерях перемещенных лиц после второй мировой войны. Но мне, как еврейке, хочется сказать этим людям конца сороковых-пятидесятых — чума на оба ваших дома. Тогдашние имперцы равно как и тогдашние националисты одинаково радовались что еврейский вопрос им решать не придется, немцы уже его решили.

* * *
Антикоммунизм на улицах – перемещенные лица в Германии и холодная война

Анна Холиан

Journal of Contemporary History

10 апреля 1949 на улицах Мюнхена состоялась большая демонстрация под антикоммунистическими лозунгами. Организовал ее Анти-Большевистский Союз Наций и под его эгидой тысячи беженцев из восточной Европы приехали в Мюнхен. Центральной темой было подавление СССР права народов на самоопределение. Весна 1949 вообще стала временем рождения антикоммунистического движения в западной Европе. И хотя американские солдаты демонстрацию разогнали, она стала несомненным успехом на ниве пиара. В последующие недели эту демонстрацию широко освещали американские и европейские газеты. Съемки с места событий показывали по новостям и в киножурналах. И освещалась эта демонстрация с симпатией – ведь таким образом можно было доказать американской и европейской аудитории что коммунизм это зло, раз против него бунтуют люди на своей шкуре его испытавшие.
В последние двадцать лет (статья написана в 2010 году) произошло огромное переосмысление истории холодной войны. Но собственно антикоммунизм как феномен получил сравнительно мало внимания исследователей. В то время как интерес к сравнению советского коммунизма и национал-социализма сильно возрос со времени коллапса СССР (с чего бы это), антикоммунизм практически не изучался. Между тем эта идеология была весьма заметна в западноевропейской культуре и политике периода холодной войны. Как показывают немецкие исследования, антикоммунизм служил цементирующей общество идеологией в ФРГ конца сороковых и всех пятидесятых. ФРГ определяла себя как антитеза ГДР и коммунистическая угроза была главным оправданием для участия в западных военных блоках. Кроме того антикоммунизм сильно помог западногерманскому обществу ощутить себя после войны жертвами, а не преступниками, благо преступлений совершенных Красной армией против гражданских лиц хватало. Это стало центральной темой для немецких беженцев с востока Германии.
Так же как немцы изгнанные из восточной и центральной Европы, перемещенные лица стали авангардом антикоммунизма. Они не только отказывались возвращаться в свои страны за железным занавесом, но и сформировали целое политическое движение направленное на подрыв коммунизма в восточной Европе. Историки не задавались вопросами а почему это случилось – настолько это казалось естественным. А ведь там много чего исследовать. Каковы были основные характеристики антикоммунизма перемещенных лиц? Что было его основой и каким виделось этим людям посткоммунистическое будущее? Каковы были его центральные идеи и кто эти идеи продвигал? В какой степени эти идеи отзывались у широких масс перемещенных войной восточноевропейцев? Как повлияла на антикоммунистическую теорию и практику холодная война? Какую роль играли американские оккупационные войска в Германии? В данной статье я буду рассматривать в основном американскую зону оккупации и в основном русских и украинцев, как две национальности наиболее активные в антикоммунистическом движении.
Уже в самом названии «антикоммунизм» заложена возможность принять под этот зонтик целый ряд идеологических позиций, ведь критиковать коммунизм можно с разных точек и по разным причинам. Послевоенный европейский антикоммунизм мы привыкли ассоциировать с разочарованными европейскими левыми вроде Артура Костлера, которые оставались верными социализму обличая сталинские преступления; либо с либеральными антикоммунистами вроде Раймона Арона, которому не нравилось что эта идеология неминуемо приводит к тоталитаризму и подавлению личности; либо с консерваторами вроде Конрада Аденауэра, которые видел в коммунизме антитезу западной христианской традиции. История антикоммунизма перемещенных лиц раскрывает нам еще одну грань этого многогранного движения. Этот антикоммунизм был скорее практический, чем теоретический; ставил практические цели – сбросить коммунистическую власть. Лидеры этого движения не заморачивались правами человека и часто были такими реакционерами что хоть падай. Антикоммунизм перемещенных лиц дробился на русский и нерусский. В первом случае он носил ярко выраженно имперский характер, во втором – ярко выраженно анти-имперский.

Демонстранты которые собрались в Мюнхене были частью огромной людской массы которую война оторвала от родных очагов. Среди них были бывшие узники концлагерей, остарбайтеры, военнопленные и разной степени запятнаности коллаборанты ушедшие на запад от наступающих советских войск. После окончания войны союзники определили их как «перемещенных лиц» с разъяснением «те кого окончание войны застало за пределами страны довоенного проживания». На май 1945 таких людей насчитывалось около одиннадцати миллионов. Репатриация перемещенных лиц стала одним из главных приоритетов командования союзников. Большинство таки быстро и добровольно вернулись домой, как только такая возможность появилась. Не немалое меньшинство от репатриации отказалось. Среди них был русские, украинцы, беларусы, поляки, латыши, литовцы, эстонцы и евреи. В сентябре 1945, после того как слхлынула огромная весенне-летняя волна репатриаций на положении беженцев в Европе оставалось около 1.9 миллиона человек. Большнство, 1.2 миллиона, оказались в западных оккупационных зонах Германии. И хотя число перемещенных лиц продолжало снижаться, скоро стало ясно что одной репатриацией проблему не решишь. В конце 1946 года в Германии оставалось 660 тысяч перемещенных лиц.
Все перемещенные лица кроме евреев объясняли свое нежелание репатриироваться контролем коммунистических властей над местами своего довоенного проживания. (Дальше отрывки из отчетов американской военной разведки о настроениях перемещенных лиц). Евреи же считали что вся Европа это одно большое еврейское кладбище и жить среди тех кто их уничтожал либо отворачивался когда уничтожали совершенно обоснованно не хотели.
Записи представителей союзников, как военных, так и гражданских, а так же записи самих перемещенных лиц показывают широкий антикоммунистический консенсус. Однако этот консенсус не был результатом политического осмысления коммунистической теории и практики или каких-то доктринальных возражений. Скорее он был результатом личного опыта отношений этих людей с советской властью и ее карательными органами и страх перед повторением. Этот антикоммунизм был личным и конкретным, а не теоретическим и абстрактным. Этот антикоммунизм нельзя назвать формальной политической позицией, но союзники этого не понимали и приписывали перемещенным лицам идеологию даже когда ее там не было. Лишь у немногих активистов антикоммунизм был сформированной идеологией и они составили костяк антикоммунизма как движения. Умелой пропагандой они подкармиливали страхи основной массы перемещенных лиц и направляли эти страхи в нужное русло. Они дали движению его терминологию. Среднее перемещенное лицо мечтало об одном – избежать репатриации, а вот у верхушки были куда более амбициозные планы, а именно: победить коммунизм в восточной Европе и на его руинах построить новую политическую систему.
Вопрос о том какую именно форму должна была принять эта система стал источником острого конфликта в рядах антикоммунистов. Все были согласны что СССР это диктаторский режим который контролирует свое население террором и насилием. Однако не было единого мнения по поводу того как этот режим свалить и какая экономическая система должна заменить советскую плановую экономику. Но самым острым вопросом был национальный. Уже упоминалось что русские националисты видели будущее в виде федерации разных регионов управляемой из Москвы, а националисты прочих этнических групп вдоволь накушались имперской политики сначала царской России потом СССР и хотели для своих народов независимости. Во время войны обе идеи нашли покровительство у немцев. В вермахте склонялись к чему-то централизованному, управляемому из Москвы, по немецким протекторатом, естественно. А министр восточных территорий Альфред Розенберг был известен тем что прикармливал всех националистов кроме русских – в надежде свести Россию до размеров московского царства при первых Романовых и окружить ее буфером враждебных государств.
После войны это противостояние продолжилось. Понятно что провал немецких планов относительно СССР и репутация победителей величайшего зла которую СССР себе стяжал – все это подействовало на антикоммунистов удручающе. Но наличие миллиона не желающих жить под властью коммунизма людей вдохнуло в антикоммунизм новую жизнь. Вызывающим симпатию это движение не назовешь. Как русские националисты, так и их противники в основном были сторонниками консервативного и авторитаторного политического строя, ненавидели любых чужаков, а уж антисемитизм там просто цвел пышным цветом, его даже никто не стеснялся. Среди руководящих кадров антикоммунистического движения оказалось немало нацистских пособников, а некоторые был реально с кровью на руках.
Условно имперский лагерь отличался большим политическим и социальным разнообразием. Там были представлены, как первая (послереволюционная), так и вторая (военная и послевоенная) волны эмиграции. Политических течений и партий тоже было много разных (за исключением, понятно, коммунистов), но первую скрипку играли монархисты и авторитарные националисты. Антикоммунистический Центр Освободительного Движения Народов России (АЦОДНР) был создан чтобы объединить под своей эгидой несколько организаций созданных власовцами под патронажем немцев. У АЦОНДР была социально-экономическая программа включавшая упразднение колхозов и восстановление права на частную собственность. Национальных вопросов там до поры до времени не касались. Сам Андрей Власов тупо не врубался в то что такой вопрос существует. Если можно говорить о существовании каких-либо идеалов у этого человека, то можно сказать что он считал «народы России» единым и неделимым сообществом. В ноябре 1944 тоже власовская организация КОНР (Комитет Освобождения Народов России) выпустила так называемый пражский манифест, где наконец-то решились этот самый национальный вопрос обсудить. Там признавались «равенство всех народов России» и права на «национальное развитие, национальное самоопределение и политическую независимость». Однако манифест призывал отложить национальный вопрос до тех времен когда будет побежден коммунизм. Для евреев делалось специальное исключение – их признавали недостойными вхождения в коллектив «народов России» как запятнавших себя активной поддержкой большевизма.
В то время как имперцы пытались убедить перемещенных лиц в единстве и неделимости России, сепаратисты преследовали прямо противоположную цель. Самой крупной и влиятельной группой там был Антибольшевистский Блок Наций (АБН). Идеология представляла из себя смесь авторитаризма и этнических национализмов на любой вкус. Основанный в апреле 1946, АБН вырос из Организации Украинских Националистов (ОУН), точнее ее радикального крыла, ОУН-Б. Так же как АЦОНДР, АБН избрал местом своей штаб-квартиры город Мюнхен. Возглавил его заслуженный деятель ОУН-Б Ярослав Стецько (заслуженный вдохновитель и организатор львовского погрома в июне 1941). Нельзя назвать АБН исключительно украинской организацией. Согласно их документам, туда входили националистические организации аж 32 народов СССР и восточной Европы. СССР характеризовался как тюрьма народов, его политика – как империалистическая и колониальная. Надо сказать что среди перемещенных лиц нерусских было больше чем русских и соответственно, сепаратизм имел большую аудиторию и больше влияния чем имперскость. Можно сказать что сепаратизм представлял собой созвездие национальных движений разного размера и разной степени организованности объединенных своим нежеланием жить под управлением Москвы и по указаниям оттуда, от какого правительства они бы не исходили.
Политика и практика оккупационных властей Германии оказала большое влияние на развитие антикоммунистического движения. Если посмотреть на американскую зону, то там четко видно два периода. С 1945 по 1947 еще сохранялся союз под названием «антигитлеровская коалиция». Это подталкивало американскую военную и гражданскую администрацию рассматривать антикоммунистов как смутьянов и саботажников. Только что победившие фашизм военные не могли закрыть глаза на откровенно фашистскую идеологию и практику многих антикоммунистических движений. К этому периоду относятся насильственные репатриации, проводимые как американцами, так и англичанами. Однако никаких жестких мер по искоренению антикоммунизма не принимали и антикоммунистическая деятельность в лагерях перемещенных лиц стала одним из факторов обваливших союзнические отношения СССР и англо-американцев. Начиная с 1947 теплые отношения стали холодными, а потом переросли в холодную войну. Американские власти стали иначе смотреть на антикоммунизм перемещенных лиц. В открытую они опасались демонстрировать поддержку, но и мешать не стали – и деятельность антикоммунистических организаций в лагерях перемещенных лиц раскрутилась по полной.