Данута Баторска, перевод мой (с английского)
Художник Ян Матейко занимает центральное место в польском культурном и национальном нарративе. Он родился в 1838 и всю жизнь прожил в Кракове. При жизни его творчество вызывало споры современников, было объектом цензуры со стороны властей царской России, а после его смерти за его картинами охотились нацисты с целью их уничтожить как крамольные.
Ян Матейко был девятым ребенком в семье. Его отец, Франциск Ксавьер Матейко был чешского происхождения и работал учителем музыки и капельмейстером. Мать, Иоганна Каролина Россберг, была дочерью краковского седельника с немецкими корнями и лютеранкой. Тем не менее детей Франциск и Иоганна воспитывали добрыми католиками и польскими патриотами. Один из сыновей, Франциск Эдуард, стал профессором Ягеллонского университета и очень сильно повлиял на Яна в смысле интереса к истории Польши и археологии. Ян учился живописи в Кракове, Мюнхене и Вене.
С самого начала единственной темой его творчества была история Польши. Своим искусством Ян Матейко пытался объяснить соотечественникам какие ошибки и просчеты привели к тому что Польша потеряла независимость. Его первая картина была написана в 1864 и называлась «Проповедь Петра Скарги». Она изображала выступление перед сеймом и королем Сигизмундом Третьем Ваза известного польского богослова и публициста Петра Скарги. Скарга предсказывал что привычка магнатов ставить свои права и привилегии выше патриотизма и долга погубит Польшу и оказался прав. Следующая картина, «Рейтан на варшавском сейме» была написана в 1866 году. Она изображала делегата от Новогрудка Тадеуша Рейтана, который лег у входа в зал где заседал сейм со словами «Топчите меня, только не топчите отчизну». Тем не менее сейм 1773 проголосовал ратифицировать территориальные уступки России, Пруссии и Австрии, что спустя двадцать лет привело к исчезновению Польши с политической карты.
«Проповедь Петра Скарги» с энтузиазмом восприняли все круги польского общества. Аристократы просто не поняли, что картина обвиняет их предков. «Рейтан на варшавском сейме» оказался куда понятнее и получил куда менее теплый прием. Матейко обвинили в том что он выезжает на общей национальной трагедии ради собственной популярности, пытались надавать чтобы он не выставлял картину в Париже. Некоторые аристократы узнали на картине своих предков и были весьма недовольны. Когда «Рейтан» в 1867 все-таки поехал в Париж, польские эмигранты строили планы просить императора Наполеона III запретить картину, но дальше планов дело не пошло.
Еще более интересная судьба ждала две последующие картины, «Грюнвальдскую битву» (1878) и «Прусскую дань» (1882). Эти картины была написаны как ответ на германизацию польских земель оказавшихся под прусским господством. Целью Матейко было напомнить угнетенным полякам о славных событиях их истории, о том что немцы не всегда были господами, а значит не навсегда ими останутся.
Грюнвальдская битва состоялась 15 июня 1410 года. В этом битве войска Речи Посполитой при помощи чехов и русинов победили рыцарей Тевтонского ордена. Для немецких историков это очень неудобный эпизод и до конца второй мировой войны они его либо замалчивали, либо переписывали.
Огромное (30 футов длинной) полотно изображает кульминацию битвы, момент польско-литовской победы. С композиционной точки зрения она пообещает зрителя в центр действия, создает эффект что вокруг грохочет бой. Наиболее важные персонажи сгруппированы в центре и спереди. На коне с обнаженным мечом – литовский князь Витольд, двоюродный брат короля Ягелло, охваченный горячкой боя. Справа от него, в белом, на белом коне, магистр ордена Ульрих фон Юнгинген, которого вот-вот стащат с коня дикие жители литовских лесов. Справа на холме управляет войсками король Ягелло, а над ним виден в небе святой Станислав, небесный покровитель Польши.
Композиция отличается от того что писали современники Матейко, когда батальное полотно разделялось на четкую заднюю, среднюю и фронтальную зоны, а зритель наблюдает как бы из зрительного зала. Матейко провел огромную подготовительную работу, изучал старинные манускрипты, каждая деталь каждого костюма на чем-то основана. Он полностью погрузился в эту работу и сам говорил что она захватила его без остатка.
Прежде чем начать писать картину, Матейко съездил в деревню Грюнвальд. Не дать ему визу не посмели ни Пруссия, ни Россия – испугались общественного резонанса. Однако распространять репродукции картины в печати царское правительство запретило. 28 сентября 1878 «Грюнвальдская битва» была выставлена в городской ратуше Кракова. Успех был грандиозный и городские власти вручили Яну Матейко золотой скипетр, как королю художников. Но аристократы опять остались недовольны – почему магистра ордена убивают не поляки, а литовцы и не шляхтичи, а холопы. В 1879 картина выставлялся в Варшаве, Санкт-Петербурге, Берлине, Львове и Будапеште. Потом поехала во Францию, где получила награду от французского правительства. Один французский критик написал что для того чтобы полностью изучить это монументальное полотно, потребуется восемь дней.
«Прусская дань» показывает как последний гроссмейстер Тевтонского ордена Альбрехт фон Гогенцоллерн приносит присягу вассальной зависимости своему дяде, королю Речи Посполитой Сигизмунду Первому Старому. Альбрехт распустил орден, перешел в лютеранство и получил Восточную Пруссию как наследное владение своей семьи. Он сделал нечто беспрецедентное – не стал устанавливать в своем герцогстве государственную религию, каждый молись как хочет. Церемония произошла 10 апреля 1525 года на центральной рыночной площади Кракова, напротив Суконной Палаты, где картина сейчас хранится.
Главные действующие лица картины разместились на красном ковре. Сидящий король принимает присягу от коленопреклоненного герцога и все кроме придворного шута Станчика (которого Матейко изобразил со своим лицом) полностью поглощены этим историческим актом. Шут думает о чем-то своем, как будто знает, что в 1657 году Восточная Пруссия уйдет из под власти Польши к Прусскому королевству, а еще через сто лет Пруссия, Россия и Австрия Польшу разделят. За королем Сигизмундом стоит его сын и наследник, будущий Сигизмунд Второй Август и воспитатель принца, Петр Опалинский. Напротив короля, на другом конце платформы, стоит королева Бона Сфорца с дочерьми Ядвигой (она выйдет замуж за курфюрста Браденбурга) и Софией (она выйдет замуж за герцога Брауншвейгского). Матейко старался как можно ближе держаться исторической правды и изобразил всех участников события о которых знал, даже придворного архитектора Бартоломео Береччи (в свите дочери миланского герцога королевы Боны в Польшу приехало много итальянских специалистов).
В июне 1882 «Прусскую дань» показали в Варшаве, в июле в Петербурге и Москве, в ноябре в Риме. В Вене пресса прошлась по картине и автору за антинемецкие настроения. В июне 1884 года на Берлинской выставке жюри единогласно рекомендовало кайзеру вручить Матейко большую золотую медаль. Это было беспрецедентно потому что большую золотую медаль обычно давали лишь тем кто до этого получил малую, а у Матейко ее не было. Но Бисмарк напел кайзеру в уши что картина антинемецкая и никакой награды Матейко не получил.
Настоящий триллер начался в двадцатом веке. Нет сомненией, что узнай Ян Матейко об этих событиях, он был бы рад и горд за потомков. На момент начала второй мировой войны «Грюнвальдская битва» хранилась в варшавском музее, а «Прусская дань» в краковском. 1 сентября 1939 Краков начали бомбить. Сотрудники краковского музея Эугениуш Тор и Роман Вазовский отвезли «Прусскую дань» в небольшой город Замостье на востоке Польше. Брат Романа, Михал, был мэром этого города. Картину спрятали в крипте костела святой Катерины. В тайну были посвящены настоятель Вацлав Станишевский, рядовые монахи Вацлав Ковальский и Франциск Зависа, ризничий Владислав Климек, мирянин член церковного совета Стефан Миллер и два каменщика, Михал и Александр Радзиховские – именно они заложили тайник камнями. Все поклялись хранить тайну.
«Грюнвальдскую битву» удалось вывезти из Варшавы на запряженной лошадью повозке на восток, в Люблин. Это сделали Станислав Микулич-Радецкий и Станислав Эсмонд. Станислав Эсмонд погиб в пути от бомбежки. В Люблине драгоценный груз приняли директор местного музея Йозеф Дудкевич, куратор Мария Цивирска, сотрудник музея Владислав Вайда и сотрудник муниципалитета Роман Писчак.
Эти две картины находились на первом и втором месте нацистского списка какие именно объекты польского искусства следует уничтожить. Нацистский наместник в покоренной Польше, Ганс Франк, заявил что само понятие «поляк» исчезнет из словаря. Польша всегда будет немецкой колонией, а поляки – дешевой рабочей силой. Содержимое польских музеев нацистам было прекрасно известно. Еще в 1937 нацистский Институт Остойропа послал в Польшу своих эмиссаров, разведывать, разнюхивать и делать списки.
Сотрудников музеев в Кракове и Варшаве допрашивали в гестапо. Когда это не помогло, Геббельс объявил награду в два миллиона марок тому кто укажет местонахождение картин. Скоро эта сумма выросла до десяти миллионов.
В Замостье начались репрессии. Вацлава Станишевского без конца таскали на допросы в гестапо. В июне 1940 Станишевский и его помощник, викарий Франциск Трохонович, отправились соответственно, в Заксенхаузен и Дахау. Франциск Зависа был арестован, Стефан Миллер тоже арестован, но потом отпущен, Владислава Климека при аресте избили, а братьев-каменщиков просто не нашли. В июне 1941 нацисты казнили мэра Замостья Михала Вазовского с малолетним сыном. Все эти люди знали где лежит «Прусская дань» и никто не выдал. Чтобы подкинуть гестапо дезу, польское подполье распространяло версию что «Прусская дань» безвозвратно потеряна.
Нацисткие усилия разыскать «Грюнвальдскую битву» были столь же кровавыми. Ее хранили в библиотеке люблинского музея в тайнике под одним из книжных шкафов. В 1941 немцы решили отобрать библиотеку под свои нужды и картину тайно вывезли на хутор под Люблином. Ее закопали под хлевом в свернутом виде. В операции принимали участие Михал Грессиак, Роман Писчак, Генрик Крезинский, Владислав Вайда с сыновьями Лехославом и Янушем, Франциск Подлесный и Йозеф Серафин. В этом убежище «Грюнвальдская битва» пролежала до октября 1944.
В Люблине все эти три года продолжались аресты, допросы и казни. Владиславу Вайде кроме двух миллионов марок предложили немецкое гражданство, но он молчал. В конце 1941 расстреляли плотника Йозефа Каспрсика, который изготовил для картины ящик. Йозефа Серафина отправили в Аушвиц, где он погиб. Люблинский профессор Станислав Брыля отказался рассказать где находится картина и был расстрелян. Чтобы запутать немцев, польское радио вещавшее из Лондона объявило что «Грюнвальдская битва» была вывезена в Англию.
Возможно я перечислила не всех кто погиб защищая бесценные картины, принадлежащие всему польскому народу. Но история «Грюнвальдской битвы» и «Прусской дани» — один из многих примеров почему именно ни один режим не поработил поляков до конца.
+
