Рене Герт-Занд, перевод меня
Когда нацисткая Германия вторглась в Польшу, родителе Эрны и Фели Дрангер устроили своим дочерям побег с оккупированной территории. Девушек отправили в Словакию, в город Гуменне. С ними поехала их двоюродная сестра, Дина Дрангер. Эрне было 20 лет, Феле и Дине – по 18. Все три быстро нашли работу и исправно писали домой. В какой-то момент Феля переехала в словацкую столицу Братиславу. Семьи девушек думали что послали их туда, где безопасно. Но 25 марта 1942 Эрна и Дина оказались среди более тысячи еврейских девушек и молодых женщин, которые отправились в Освенцим на первом официально «еврейском» транспорте в этот пункт назначения. Феля не была на первом транспорте, но вскоре присоединилась к своей сестре и кузине. 23-его апреля из Словакии поехал восьмой по счету транспорт. Словакия стала первым государством-гитлеровским сателлитом, которое начало депортации своих евреев.
Словацкие власти сказали девушкам что их отправлют на общественные работы и что через несколько месяцев они вернутся домой. На самом деле их продали в рабство, получив за каждую по пятьсот рейхсмарок (около 200 долларов современными деньгами).
Лишь немногие из 997 девушек пассажирок этого транспорта дожили до конца войны. Но Эрне, Феле и Дине Дрангер повезло – сестры добрались до Израиля, вышли замуж и родили детей, а Дина поселилась во Франции.
Их история и истории других женщин на первом транспорте в Освенцим рассказывается в книге «999: История женщин первого транспорта» написанной Хетер Дьюн Макадам. (Нацисты планировали депортировать 999 девушек, но Хетер нашла опечатки в оригинальном списке хранящемся в Яд Вашеме и всего было депортировано 997).
Хетер Макадам погружает читателя в атмосферу заснеженных городков и деревень восточной Словакии, где не было даже радиосвязи. Представители власти на городских площадях объявляли указ – всем незамужним еврейкам до 36 явится в официальное присутствие (ратушу, школу или пожарную часть) и зарегистрироватья для общественных работ. Первый шок пришел когда набрав группу женщин, их запирали и медосмотр во время которого надо было раздеваться проходил на глазах словацких чиновников и их немецких гостей.
А как были шокированы любящие семьи, когда дочки не явились к субботнему ужину. Магда Амстер из Прешова была дочерью богатых родителей. Ее отец поставил на уши всех кого мог, всем совал взятки – бесполезно. На своей машине он пытался догнать состав и мог только смотреть как поезд пересекает словацко-польскую границу. Транспорт приехал в Освенцим 26 марта 1942. На месте было мало что построено и девушек использовали на строительстве лагеря. Голыми руками им приходилась расчищать площадь под постройки, разбирать развалины, грузить, выполнять сельхозработы. Немного времени прошло прежде чем узницы начали умирать от голода, болезней, производственных аварий – или же в отчании бросались на колючую проволоку под высоким напряжением.
«999» показывает что по сравнению с евреями, которых привозили в Освенцим впоследствии, девушкам еще повезло. Тех в основном уничтожали сразу по прибытии. Те узницы, которые пережили изначальный шок, как-то приспособились, а некоторые даже заняли блатные места, например в офисе (как художница Хелен «Ципи» Спицер, чья история была недавно опубликована в Нью-Йорк Таймс) или на вещевом складе.
«Моя мать была жесткая и это ее спасло. С первого дня там она научилась выживать. Ее выживание – на 90% везение, но на 10% — черты ее характера» — Акива Корен из хайфского пригорода Кирьят Моцкин именно так охарактеризовал свою мать в беседе с корреспондентом газеты Times of Israel. Эрна работала на сортировке вещей отобранных у других узников и шарила по карманам в поисках еды.
Хетер Дьюн Макадам живет на две страны – между Англией и США. Она тоже поделилась с Times of Israel своими соображениями.
«Никто не упоминает что первый транспорт в Освенцим состоял из молодых женщин. Некоторые были вообще девочки, 15 лет. Почему это игнорируется? Своей работой я хочу защитить и сохранить их память.»
Сама Макадам происходит из семьи квакеров. Впервые она узнала от первом транспорте в Аушвиц от Рины Корнрайх. Рина происходит из того же польского городка что сестры Дрангер и она пережила Катастрофу – так же как ее сестра Данка.
Познакомившись с Риной Корнрайх в 1992 году, Макадам превратила ее воспоминания в книгу «Клятва Рины: история сестер в Освенциме». Книга вышла в 1995, была принята на ура читателями и критиками, а 2015 вышло дополненное издание. Она стала одним из первых «женских» мемуаров о лагерях Третьего Рейха.
Макадам продолжала искать информацию о словацком транспорте. В 2012 она поехала в Словакию на 70-летнюю годовщину той, первой, депортации. Она называет эту поездку «паломничеством». При ней был список из пока что 22 имен, как выживших так и погибших. Неугомонная квакерка вывесила свой список на доске объвлений на станции Пропрад (откуда 70 лет назад ушел состав с депортированными девушкам), а рядом письмо от тогдашнего главного раввина Великобритании рава лорда Йонатана Сакса с просьбой помочь в розыске выживших и погибших.
Первыми откликнулись на этот призыв словацкие родственники Аделы Гросс. Семьдесят лет они не знали что случилось с миловидной рыжеволосой Аделой из Гуменне.
«А дальше пошло раскручиваться. Я хотела поставить в этой истории какую-то точку. Ради людей которые семьдесят лет ничего не знали о своих близких.» Макадам пришлось опрашивать выживших и читать мемуары – документов из первых рук не сохранилось никаких кроме списка из Яд Вашема.
95-летняя Эдит Фридман живет в Торонто. Она часами разговаривала с Хетер Макадам на камеру. Отношения между Эдит и ее страшей сестрой Леей – один из главных моментов в книге. Эдит с детства болела туберкулезом, была слабенькая и выжила – а Лея погибла.
«Эдит страдает от чувства вины потому что Лея погибла. Эдит выучилась на биолога и задает себе вопрос как так может быть что обладая одними и теми же генами, погибает здоровая сестра, а хилая выживает» — рассказывает Макадам – «Мне было важно показать девушек реальными людьми. Эдит рассказывает что когда Лея умерла, она, Эдит, радовалась что жива»
Сестры имели больше шансов на выживание чем одиночки. Эрна устроила свою сестру Фелю на блатное место по сортировке вещей. Сын Фели и племянник Эрны Ави Иссахари называет свою тетю «железобетонной».
Шрамы от пребывания в Освенциме сопровождали сестер Дрангер всю жизнь. Они не говорили об этом со своими детьми, да и не нужно было – состояние их здоровья и психики говорило само за себя.
«Родив меня, моя мать просто обрушилась. Она не смогла обо мне заботиться и меня взяла на воспитание тетя» — говорит житель Нетании Ави Иссахари – «Она все время болела и иногда бывала не в себе. Она подходила к нашему подъезду, плакала и кричала что нацисты придут ее арестовывать».
Акива Корен и Ави Иссахари очень благодарны Хетер Макадам за то, что она написала книгу о том, что пришлось вынести их матерям.
«Из этой книги я очень много чего понял о моей матери» — говорит Иссахари – «И я ей горжусь. У меня уже внук есть, так что нашей семьи уже четыре поколения. Я прослежу за тем, чтобы все прочли».
* * *
“Единственная привилегия капо, которой я пользовалась – это спать отдельно в маленьком чулане у входа. Ну и место работы у меня тоже было привилегированное – сортировка вещей, отобранных у узников. Большинство женщин в нашем бараке работали в мастерской, где делали детали для радиоприемников. Это тоже считалось теплым местом, все-таки не каменный карьер. Я бы с радостью бросила склад. Беря в руки серебряный подсвечник, я вспоминала свою маму и понимала, что она бы предпочла видеть меня мертвой, чем капо. Складывая детские пальтишки отдельно от взрослых, я обещала себе никогда не рожать детей в этот поганый отвратительный мир. Но склад – это вещи, которые можно поменять на продукты. Это – лишний день жизни для моих соседок. Для Бейлы с морщинами-лучиками вокруг глаз. Ее муж отказался мочиться на еврейские книги и его убили. Я не считала еврейские книги более святыми, чем любые другие, но мочиться на потеху этим – он правильно сделал, что отказался. Может быть, у него тоже была гувернантка, научившая его про прямую спину и высоко поднятую голову?”
Город на Холме