Рейна Гаттузо, перевод и комментарии в скобках мои.
Не могу не спойлить — второй день хожу под впечатлением как кукусь ущемился что ему пришлось готовить жене шоколад и донес на нее в инквизицию.
В комментариях — отрывок из культового кина “Шоколад” с Жюльет Бинош как раз на тему.
Возможно это случилось когда душная тропическая ночь опустилась на колониальный город Сантьяго-де-Гватемала. Мельхора де Лос Реес, молодая метиска, переспала со своим любовником. На момент их знакомства Мельхора была девственницей («донселла»), только такие женщины могли рассчитывать на брак в патриархальном католическом обществе Гватемалы 17-ого века. Мы не узнаем поверила ли она его обещаниям жениться или просто была влюблена – они переспали.
Однако жениться сабж отказался. Мельхора де Реес осталась одна – опозоренная, испорченная, возможно беременная. Она сделала то, что делали многие женщины и до нее, и после – пошла к колдунье. Такие колдуний было много в колониях. Обычно это были туземные женщины которые торговали зельями и заклинаниями. В клиентках у них не было недостатка, потому что у женщин не было особых возможностей отомстить неверному любовнику, защититься от деспотичного мужа или отвлечься от безответной любви. Колдунья дала Мельхоре особые порошки с инструкции размешать их жидком шоколаде, который та подаст своему любовнику. Что Мельхора и сделала. А вскоре донос на нее лег на стол местной консистории инквизиции.
Де лос Реес была одной из многих жительниц испанских колоний в Новом Свете судимой за колдовство – и многих обвиняли в колдовстве именно с применением шоколада. Марта Фью, профессор истории и гендерных наук из университета Пенн изучала как пересекались гендер, религия и медицина в Латинской Америке колониальных времен. Она изучала архивы инквизиции и шоколад там регулярно фигурировал как способ кого-то околдовать.
Шоколад пили повсеместно, совсем как в наши дни кофе или чай. Однако именно шоколад стал объектом европейских страхов и тревоги – а как управлять огромной территорией с небелым населением, жуткими языческими культами и женщинами не привыкшими к покорности. Борьба инквизиции с шоколадным приворотным зельем была частью общей кампании по искоренению туземных или африканских религий из колониального общества. Кампания оказалась провальной, индейское и африканское язычество слилось с католицизмом и насквозь пропитало местную культуру.
Коренные жители культивировали какао на протяжении трех тысяч лет. Археологи нашли следы шоколада на посуде цивилизации Майя сделано за 250 лет до новой эры. Шоколад был статусным напитком, его подавали на дипломатических приемах и обязательно новобрачным на свадьбах. Когда испанцы превратили южную и центральную Америку в свою колонию, яркий вкус шоколада, его эффект и его история применения в древних языческих ритуалах сделали его объектом одновременно страха и восхищения.
Шоколад пили все, но готовили его только женщины. Какао-бобы сушили, поджаривали и перетирали. Потом порошок смешивали с водой и пряностями (ванилью, порошком семян дерева аннато) до состояния вязкой пасты, которую можно было хранить нарезав кубиками. Чтобы приготовить напиток, пасту растворяли в горячей воде и взбивали до пены. По свидетельствам конкистадоров лично его знавших император Монтесума пил шоколад «для успеха у женщин». Профессор Фью пишет что и женщины майя пили шоколад для придания сил в родах.
К семнадцатому веку в Сантьяго-де-Гватемала шоколад пили люди всех рас, национальностей и классов. Тогда же стало понятно, что испанцы стали в своих колониях меньшинством. В Сантьяго-де-Гватемала их было всего 15%. Чтобы задавить небелое население колониальная администрация начала принимать репрессивные законы, вроде комендантского часа и запрета на ношение национальной одежды и украшений. (В 1870-ые годы почти во всех южных штатах США издали законы запрещающие афроамериканкам носить шляпки, корсеты, нарядные платья, какие-либо ткани кроме ситца, а так же укладывать волосы на манер белых женщин. Целью этого законотворчества было чтобы получившие свободу негритянки не возомнили себя леди).
Вместе с другими институтами испанского в общества в Новый Свет приехала инквизиция. В шестнадцатом веке колониальная охота на ведьм носила неформальный характер и была направлена на то, чтобы лишить туземные общества их верхушки. Ко второй половине семнадцатого века колониальная инквизиция немного успокоилась, напилась крови и стала обычной бюрократией. Теперь, когда элита общества ацтеков и майя была физически уничтожена, можно было спокойно стоять на страже расовых и сословных границ. В колониальной инквизиции существовало два отдельных бюро. Одно занималось исключительно туземцами и основная его деятельность заключалась в миссионерской работе. Считалось, что наказывать туземцев за недостаток рвения в христианстве неразумно, ведь они лишь недавно его приняли. Другое бюро занималось всеми остальными – европейцами, африканцами, мулатами, метисами – и там по подозрению в ереси спрашивали уже по всей строгости закона.
Однако уследить за всеми все равно не получалось. Не важно завоевал ты кого-то мечом или крестом, самое трудное – не завоевать, а удержать. Даже собственно в Испании не удалось целиком избавиться от влияния мусульман-мавров и евреев. А в Латинской Америке туземное мировоззрение проникло в культуру европейских завоевателей как минералы в горных породах пропитывают грунтовую воду.
Женщинам Латинской Америке от инквизиции особенно доставалось возможно потому что они больше мужчин были склонны к межрассовому общению – общие темы для разговоров у женщин разных национальностей всегда найдутся. Испанские, африканские, индейские женщины, и женщины смешанных кровей общались между собой на рынках и в кухнях. Они делились рецептами всяких зелий на стыке медицины и колдовства и ходили для этого к знахаркам и колдуньям. И в колдовстве обвиняли диспропорционально женщин. Каждая женщина понимающая в травах и способная этими знаниями себя содержать рассматривалась как угроза мужской власти.
Таким образом под раздачу попал шоколад – туземный напиток приготавливаемый женщинами. По словам профессора Фью мужчины регулярно выражали опасения что в шоколад им что-нибудь подсыпят. Но даже это никого из них не подвигло к революционной мысли готовить шоколад себе самому. (Как мало изменилось с семнадцатого века). Так некий метис Хуан де Фуентес написал донос в инквизицию на свою жену Сесилию. Он жаловался что она заколдовала его двумя способами – 1) лишила потенции 2) заставила утром варить шоколад и ей подавать. Церковный суд счел что тут не без дьявола и отправил Сесилию в тюрьму. По словам профессора Фью среди обвиненных в колдовстве было диспропорционально много экономически самостоятельных вдов и незамужних или женщин которые сами решали с кем им спать.
Богатая вдова-мулатка Франсиска де Агреда и ее дочь Хуана подмешали в шоколад ногти Хуаны и волосы с лобка и подали это местному священнику, которого Хуана хотела соблазнить. Но их выдала инквизиции их рабыня. Мария де Санта Инез, которую современники описывали как «одноглазую темнокожую мулатку» заслужила кличку «пирожное» потому что будто бы кормила своих недругов заколдованными шоколадными пирожными. А вот донья Луис де Гальвез не хотела ни соблазнять кого-то, ни мстить соседям. Она просто хотела чтобы муж перестал ее бить. По совету туземной знахарки по имени Анита донья Луис подмылась, собрала эту воду, растворила в ней особый порошок и подмешала мужу в шоколад. Анита по доносу отправилась в тюрьму. Мы не знаем освободилась ли донья Луис из своей тюрьмы.