Тысячи лет диагноз «проказа» означал приговор к пожизненной изоляции. Страдающие болезнью Хансена (более научное название проказы), бактериальной инфекцией поражающей кожу и нервы и подчас сильно уродующей пациента, обычно навеки разлучлись с семьями, изгонялись из общества и помещались в пожизненный карантин.

В США таких больных изолировали в нескольких поселениях. Это конечно была не тюрьма и не лагерь, но пациенты были сильно ограничены в гражданских правах. Они не могли иметь наличные деньги, выходить за пределы поселения, голосовать или воспитывать своих детей. Если в колонии рождался ребенок, власти забирали его у родителей и отдавали в приемную семью.

В сороковых годах, когда ученые пришли к выводу что подавляющее большинство людей имеет иммунитет к проказе, а больных можно успешно лечить антибиотиками, разные страны одна из другой начали отменять законы об изоляции прокаженных. Но в США, хотя состояние пациентов и качество их жизни с годами улучшались, предрассудки и неповоротливая законодательная машина не успевавшая за достижениями науки держали их на бесправном положении еще несколько десятилетий.

Лепрозорий Калаупапа, открытый в 1866 на живописном скалистом полуострове в самой дикой части гавайского острова Молокай уже давно не принимает новых пациентов. Со времени открытия там жили и умерли тысячи людей, включая причисленного католической церковью к лику святых священника Дамиана де Вестёра. Но к 2008 население колонии составляло 24 человека, а к 2015 их осталось всего шесть. Они уже давно излечились от проказы. Все старше восьмидесяти лет. Их привезли в колонию детьми и они никогда не знали другой жизни. Родственники могли их посещать, но жили в отдельных гостевых домиках, а свидания проходили через заграждение. За 150 лет в Калаупапе нашли недобровольный приют 8000 больных. Это самый большой лепрозорий в США. Еще были лепрозории в Массачусетсе (тоже на небольшим изолированном островке) и в Луизиане. В 1917 году федеральное правительство взяло под свой контроль лепрозорий в городке Карвилль (Луизиана), раньше принадлежавший женскому католическому ордену Дочери Милосердия. Первые пациенты из других штатов начали прибывать в 1921. Жители Калуапапы старались создать себе на в своей тропической глуши на берегу Тихого океана какое-то подобие нормальной жизни. Проводились бейсбольные матчи, церковные службы и танцевальные вечера. Между 1900 и 1930 годами были заключено почти тысяча браков. Как уже было сказано выше, детей родителям не оставляли.

В Карвилле (Луизиана) все сначала было очень сурово. На территории колонии еще не были окончательно осушены малярийные болота. Первых пациентов поселили в хижинах в которых когда-то жили рабы. Существовали мужская и женская зона разделенные забором и вся колония была окружена стеной напоминающий тюремную. Кроме того, в Карвилле существовала внутренняя тюрьма, куда неудавшихся беглецов иногда доставляли в ножных кандалах. Более того, когда пациента доставляли в колонию, ему или ей настоятельно предлагали взять новое имя чтобы избавить родственников от стигмы, что в семье прокаженный.

Через какое-то время в Карвилле построили больницу и руководство колонии все-таки поняло что это не тюрьма и занялось лечением и исследованиями. Когда в сороковых проказу начали успешно лечить, режим в колонии был сильно облегчен. В 1946 пациенты получили право участвовать в выборах. Они вступали в браки, строили себе дома, сажали огороды, издавали журнал, работали в ремесленных мастерских и даже устраивали свою собственную версию карнавала Марди Гра.

Начиная с 1969 пациенты Калаупапы могли покинуть лепрозорий по собственному желанию. Спустя тридцать лет жителям Карвилля предложили три опции на выбор: выйти на свободу и получать ежегодную пенсию, остаться или перевестись в дом престарелых. В обоих случаях многие пациенты остались добровольно потому что это был единственный дом и единственный образ жизни который они знали. Они все привыкли жить одной семьей – пациенты, персонал и священники окормлявшие этот уникальный коллектив.