Сара Уилер, перевод мой (сокращенный)
Англичанка Констанс Гарнетт (в девичестве Блэк) родилась в Брайтоне в 1861. Ее отец был небогатым клерком, в семье было восемь детей. Она перевела с русского на английский около семидесяти книг, включая все крупные произведения Достоевского. Констанс был хрупкого здоровья и всю жизнь болела. И так же всю жизнь училась. В колледже она изучала математику и древние языки, что потом ей при работе над переводами очень помогло. Русский язык она начала изучать довольно поздно, к тридцати годам. В Лондоне Констанс примкнула к кружку социалистов-фабианцев и подружилась с Бернардом Шоу. Впоследствии он утверждал что сделал бы ей предложение, если бы был побогаче.
Констанс работала в народной библиотеке для рабочих в лондонском Ист-Энде. Тут она познакомилась со своим будущим мужем, Эдуардом Гарнеттом, таким же непривязанным к условностям идеалистом как она сама. Достаточно сказать, что одним из издательских проектов Гарнетта стала газета для кошек. В их доме собирались бесконечные беженцы и политэмигранты из России, среди которых было немало евреев. Именно от этих своих гостей Констанс получила первые уроки русского языка. Два раза она ездила в Россию, но говорить по-русски свободно она так и не научилась.
Когда Констанс Гарнетт взялась переводить Чехова, за пределами России его почти никто не знал. Английская версия «Вишневого сада» пролежала у Констанс в ящике буфета много лет до первой публикации. За годы первой мировой войны она перевела семь романов Достоевского. Как и Чехова, в англоязычном мире его тогда никто не знал.
Гарнетт сделала Достоевского популярном в англоязычном мире, а он сделал популярной ее. Большим любителем ее переводов Достоевского и Толстого был Эрнст Хемингуэй. Не все разделяли его восторг. Например Набоков на переводы Гарнетт постоянно фыркал. Но сравните гоголевскую фразу «чудным звоном заливается колокольчик» в переводе Гарнетт и в переводе Набокова.
У Гарнетт: “The ringing of the bells melts into music.”
У Набокова: “The middle bell trills out in a dream its liquid soliloquy.”
Ну и кому тут медведь на ухо наступил?
Как и многие болезненные дети, Констанс оказалась живучей – умерла в 85 лет, надолго пережив своих более здоровых братьев и сестер. А ее труды и вовсе бессмертны. Ее переводы опровергают высказывание Мигеля Сервантеса, что читать текст в переводе – это как смотреть на изнанку фламандского гобелена – хоть и видны контуры изображений, глаз цепляется за хвостики и узелки.
В начале семидесятых поставили сатирическую пьесу «Идиоты Карамазовы» о Констанс и трудностях перевода. Главную героиню сыграла мало кому тогда известная молодая актриса Мерил Стрип.