Сара Ласков, перевод и подбор эпиграфа меня

В коллекцию Гуго Толстобрюхла от жертвователя: книжная полка, пустая. Гуго очень любил брать взаймы книги и даже не думал их возвращать.

“Властелин колец”

В средние века создание одной книги занимало долгие годы. Переписчик долгие часы просиживал за столом, на котором не было даже свечей – это считалось слишком большим риском для ценного пергамента. Одну за другой писал он десятки тысяч букв. По словам одного хрониста работа переписчика “гасит свет в глазах, сгибает спину, раздавливает ребра, заставляет болеть почки и вызывает во всем теле слабость”.

Понятно, что при таких титанических усилиях которые уходили на создание каждого рукописного экземпляра, владельцы и переписчики испытывали вполне понятное желание защитить свою собственность и продукт своей работы. Они пользовались для этого испытанным оружием, которое у них было – словом. В начале и конце каждой книги писали цветистые проклятия, угрожающие всеми возможными карами тем, кто решит испортить или присвоить эти сокровища. Книжным воришкам угрожали отлучением от церкви, лютой смертью, и адскими муками (быть разрубленным пополам мечом, быть ослепленным, быть брошенным в озеро огня и серы).

Эти проклятия собрал и описал Марк Дрогин в своей книге “Анафема! Средневековые писцы и история книжных проклятий”, которая вышла в 1983 году. Дрогин работал дизайнером визитных карточек и в качестве профессионального образования обучался средневековой каллиграфии. Увлечение стало делом жизни и привело к коллекции уникальных “книжных” проклятий от древнегреческих до времен Ренессанса.

Проклятие могло быть коротким и простым, например:

Пусть меч анафемы сразит

Того, кто с книгой убежит

Иногда к обычной анафеме добавляли арамейскую формулу “Маран-афа”, что означало “Господь пришел”. Сейчас бы сказали “анафема on steroids”. Чем креативнее был переписчик, тем более цветистыми были обещанные проклятия. Например:

“Если кто-то возьмет эту книгу, да поразит его смерть. Да будет он поджарен на сковородке, пусть его поразят лихорадка и обморок; пусть он будет колесован и повешен. Аминь”

Или так:

“Кто украдет эту книгу, или возьмет взаймы и не вернет, пусть книга превратится в змею в его руке и укусит его. Пусть его поразит паралич и члены его будут расслаблены. Пусть он будет кричать от боли и пусть не будет ему облегчения пока он не раскается. Пусть книжные черви съедят его внутренности и когда он доживет до своего финального наказания, пусть горит вечно в адском пламени”.