Гиллель Кук родился в 1915 в городке Криукай (Литва). Он был сыном рава Дова Кука, младшего брата рава Авраама Ицхака Кука, первого главного раввина подмандатной Палестины. В 1924 семья приехала в Палестину, где Дов Кук занял место городского раввина Афулы. Гиллель получил образование в йешиве Мерказ Ха Рав в Иерусалиме. После этого он поступил в Еврейский Университет, где сблизился с активистом ревизионистского крыла сионизма, Авраамом Штерном и Давидом Разиэлем. В 1930 вступил в Хагану, а в 1931 вместе с другими диссидентами, недовольными сдержанной политикой Хаганы, основал Иргун. В течении тридцатых занимал в Иргуне разные оперативные посты и постепенно дослужился до поста в руководстве.
В 1937 году Гиллель начал свою деятельность как международный представитель движения Иргун. Сначала он поехал в Польшу собирать средства. Именно там он познакомился с Зеевом Жаботинским и по просьбе последнего, сопровождал его в миссии по Америке. После смерти Жаботинского Гиллель представлял Иргун в Америке, но делал это нелегально, так как Великобритания объявила Иргун террористической организацией.
В Америке Гиллель взял себе псевдоним Питер Бергсон, чтобы не бросать тень на семью и особенно на дядю Авраама Ицхака. Группа активистов Иргуна сфомировавшаяся вокруг него стала называться «группа Бергсона» или «бергсониты». Там участвовали Арье Бен Элиезер, Ицхак Бен Ами, Александр Рафаэли, Шмуэль Мерлин и Эри Жаботинский. Они организовали Комитет Армейского Призыва Евреев Палестины. Целью было основание воинской части под эгидой союзников состоящей из евреев Палестины и евреев без гражданства. Без группы Бергсона Еврейская Бригада английской армии никогда не стала бы реальностью.
Сначала деятельность группы Бергсона ограничивалась сбором средств для Иргуна в Палестине и пропагандой. Но когда информация о Катастрофе стала просачиваться за пределы Европы, группа начала активно рассказывать всем о судьбе европейских евреев и пытаться изменить общественное мнение в их пользу. В Нью Йорк Таймс появились объявления «Евреи сражаются за право сражаться» и «На продажу: 70000 евреев по пятьдесят долларов за штуку» когда правителство Румынии заявило, что готово отправить евреев на нейтральную территорию если кто то оплатит расходы на их транспорт. В марте 1943 года в Мэдисон Сквер Гарден (Нью Йорк) состоялся грандиозный спектакль «Мы живы вечно» по сценарию Бена Хехта* в память о двух миллионах евреев, которых к тому времени уже убили. Премьеру посмотрело сорок тысяч человек. Гастроли состоялись еще в шести городах, в том числе в столице, где в зрительном зале сидела первая леди Элеонора Рузвельт, шесть судей Верховного Суда и три сотни конгрессменов.
В 1943 Гиллель Кук основал «Черезвычайный комитет по спасению евреев Европы». Комитет, в котором состояли как еврейские так и нееврейские писатели, общественные деятели и политики лоббировал Конгресс и Президента с целью спасти то, что осталось от европейского еврейства. В этот период иммиграционное законодательство США работало по системе квот из каждой страны. По этим квотам могло вьехать не больше двух процентов каждой национальности по состоянию на последнюю перепись 1890 (национальность определялась страной происхождения). Исходя из этой формулы, в год могло въехать в США 27,270 иммгрантов из Австрии и Германии и 6,542 из Польши. Даже эти мизерные квоты были незаполнены потому что Госдеп дал указания консульствам никого не пропускать. Предложение пустить больше беженцев было одобрено Комитетом Сената по Международным Делам и президент Рузвельт создал Управление по Делам Беженцев. Эмиссары Управления в Турции оформили около двухсот тысяч виз, в основном для евреев Румынии и Венгрии.
Гиллелю Куку приходилось сталкиваться с враждебностью и оппозицией многих из тех, кто возглавлял еврейскую общину США. Английское посольство, Американский Еврейский Комитет и другие политические оппоненты попытались оказать давление на американские власти, чтобы Кука депортировали или забрали в армию. По доносу некоторых еврейских организаций, налоговая инспекция расследовала финансы группы Бергсона, но ничего нелегального не нашла. Среди тех, кто пытался помешать деятельности Гиллеля Кука была основатель Всемирного Еврейского Конгресса Нахум Гольдман** и рав Стефен Вайс***.
МАРШ РАВВИНОВ
Не смотря на то, что группа Бергсона была в основном светской, Гиллель Кук использовал свою громкую фамилию и связи своей семьи чтобы уговорить цвет ортодоксального рабанута США пойти маршем на Вашингтон. Марш состоялся 6 октября 1943, за три дня до Йом Кипура. Участвовало от 400 до 500 раввинов. Среди них: рав Моше Файнштейн, рав Элиезер Сильвер, рав Мордехай Шломо Фридман, рав Авраам Калманович (рош йешива йешивы Мир), рав Нафтали Карлебах (отец «поющего раввина» Шломо Карлебаха), рав Иосиф Соловейчик, рав Чарльз Кахане (отец рава Меира Кахане), отец и сын Герцберги – Цви Элимелех и Артур. Представителей реформистского и консервативного крыла иудаизма не было.
К раввинам присоединилась в полном составе группа Бергсона и активисты организации евреев-ветеранов вооруженных сил США. На ступеньках Капитолия они вручили представителю сената петицию с просьбой спасти европейских евреев и пошли к Белому Дому. В Белом Доме их принял вице президент Генри Уоллес, но Рузвельт к ним не вышел. Такой совет подали ему его еврейские советники и признанные лидеры общины, в частности рав Стефен Вайс. Стефен Вайс высказался в том смысле, что ортодоксальные раввины не представляют еврейство Америки потому что они недавние иммигранты и олицетворяют мракобесное прошлое. Президент Рузвельт вышел с черного хода чтобы не попадаться раввинам на глаза и уехал на дачу.
Разочарованные и обиженные отказом президента их видеть, раввины вернулись в Капитолий и вручили свою петицию на этот раз секретарю президента, Марвину Макинтайр. Марш широко освещался в прессе и президента осуждала не только еврейская пресса. Одна газета вопрошала «Неужели к делегации из 500 католических священников так же бы отнеслись?». Впоследствии рав Соловейчик публично возложил ответственность за провал миссии на Стефена Вайса, на его предательство и стыд за свое еврейство. Спустя неделю сенатор Вильям Барбур, один из немногих, кто вышел к раввинам, предложил закон по которому в США срочно пустят 100000 еврейских беженцев из Европы. Параллельное предложение было внесено в Палате представителей Самуэлем Дикштейном. Обе законодательные инициативы не набрали достаточного количества голосов.
Не дожидаясь окончания войны, Иргун поднял в Палестине вооруженное восстание против англичан. Для вербовки и пропаганды Гиллель Кук основал две организации – Еврейский Национально-Освободительный Комитет и Американскую Лигу за Свободную Палестину. Они занимались лоббированием американских и других высокопоставленных лиц. Кук оставался ревизионистом после войны и создания Государства Израиль. Он был предан идее, но все равно нарывался на конфликты. В 1946 году Гиллель Кук получил письмо от Менахема Бегина, командира Иргуна с 1943 года. В письме Бегин устроил Куку настоящий разнос. Вместо того чтобы заниматься своим главным делом – переправлять оружия бойцам Иргуна – Кук занимался доставкой в Палестину беженцев. Кроме того, он был замечен в слишком частом употреблении термина «Палестина». Бегин настаивал чтобы Кук пользовался в публичных речах еврейским термином «Эрец Исраэль» чтобы ни у кого не осталось сомнений, какой народ хозяин Земли. Бегин также критиковал Кука за любовь к публичным акциям и ядовито напоминал ему, что Иргун какбэ подпольная организация и средства должны быть использованы по назначению – покупать оружие, а не организовывать парады и банкеты.
Письмо Бегина иллюстрировало глубокие противоречия назревшие между командованием Иргуна и его независимыми и влиятельными представителями в США. Оно так же иллюстрировало разногласия между Бегином, который унаследовал от Жаботинского политические наработки и военные ресурсы и Куком, который рассматривал себя как идеологического наследника Жаботинского и продолжателя его дела. Эти противоречия только усугблялись после того как Кук и его товарищи вернулись в Палестину вскоре после создания еврейского государства.
В 1947 группа Бергсона купила корабль для перевозки беженцев в Палестину, но по настоянию Бегина на него погрузили оружие для «Иргуна». Корабль назвали «Альталена». Та самая «Альталена», которая послужила предметом кровавой стычки между новорожденной Армией Обороны Израиля и бойцами Иргуна на пляже Кфар Виткин. После поражения Гиллель Кук был вместе с другими командирами Иргуна посажен под арест. Через два месяца его отпустили.
Гиллель Кук был депутатом первого Кнесета от партии Херут, но вскоре со скандалом ушел из партии вместе со своим ближайшим другом Эри Жаботинским. Кук без конца ссорился с Бегином и по идеологическим, и по организационным вопросам. Кук вернулся в Израиль после десятилетнего отсутствия и был страшно разочарован, что реальность страны и ревизионистского движения в корне отличается от его идей. Кук и Жаботинский досидели свои каденции в Кнессете как «внепартийные» депутаты, первые в истории Израиля. В 1951 Гиллель Кук с женой и дочерью покинул Израиль. После Шестидневной войны вернулся уже овдовевшим и с двумя дочерьми. В 1975 он женился снова и жил около Тель Авива до самой своей смерти в 2001.
Хотя Гиллель Кук не вернулся в политику, он продолжал публично высказываться и писать о теории сионизма. Одной из его наиболее противоречивых идеологических позиций было утверждение, что евреи которые добровольно отказываются от алии в Израиль делают выбор быть гражданами своих стран и перестают быть евреями. Это стало одной из причин его разногласий с партийным руководством Иргуна еще в сороковые годы.
Кук считал главной мерой израильтянина его лояльность государству, а еврейское происхождение занимало хорошо если второе место. В интервью с журналистом друзом он заявил, что Жаботинский не увидел бы никакой проблемы если бы глава правительства был неевреем. Он также предлагал изменить Закон о Возвращении и пускать людей в Израиль на основе их лояльности сионистским идеалам, а не этнической или религиозной принадлежности.
Кук активно поддерживал создание в Израиле конституции. Ее начали писать в 1948 и так и не закончили. Кук утверждал, что конститутция решила бы многие проблемы Израиля, в частности непонятный статус арабского меньшинства, дав всем гражданам страны одинаковые основания для национализма и патриотизма. Он говорил, что отсутствие Конституции это «величайшая трагедия Израиля» и назвал решение Бен Гуриона править парламентом, а не конституционной ассамблеей «путчем». Он даже поддерживал создание палестинского государства – но на территории Иордании. До конца жизни Гиллель Кук продолжал называть себя верным учеником Жаботинского и распостранителем идей последнего.
О Гиллеле Куке мало кто знал в Израиле и его оппоненты среди приближенных Бегина сделали все, чтобы о роли Гиллеля Кука в Иргуне и партии Херут никто не узнал. Также и в Америке Кук своей бескомпромиссностью и жесткостью нажил много врагов и в результате о нем долгое время никто не вспоминал.
В 2002 историки Дэвид Вайман и Рафаэль Медофф написали биографию Гиллеля Кука. Там они утверждают, что если бы американский еврейсий истеблишмент не ставил Куку палки в колеса, он бы стал успешным спасителем, масштаба Оскара Шиндлера и Рауля Валленберга. История Гиллеля Кука в слишком неприглядном виде выставляет еврейское политическое и общественное руководство в Палестине и США. Их волновало что угодно, только не спасение соплеменников из лап нацистов. Однако не все историки с этим согласны. Профессор Иегуда Бауэр утверждает, что «Гиллель Кук никого не спас». В Яд Вашеме куда большая экспозиция посвещена Рудольфу Кастнеру, на котором, в отличии от Гиллеля Кука висит обвинение в сотрудничестве с нацистами. В Музее Холокоста в Вашингтоне есть небольшая экспозиция в самом дальнем углу, куда никто не заглядывает, если специально не искать.
* — https://ru.wikipedia.org/…/%D0%A5%D0%B5%D0%BA%D1%82…
** — http://en.wikipedia.org/wiki/Nahum_Goldmann
*** — http://en.wikipedia.org/wiki/Stephen_Samuel_Wise
* * *
Вполне возможно, что Гиллеля Кука специально замалчивали. Так же как потом замалчивали и замалчивают мальчика, в доме родителей которого Гиллель Кук подолгу жил и на которого, несомненно, повлиял. Мальчика, из которого вырос рав Меир Кахане.