«Пока что я держусь. Что будет дальше – знает один Бог. Что бы ни случилось, не оплакивайте меня. Я не более достоин [выжить] чем бесчисленные братья и сестры».

Моше Эхайер написал эти слова в своем письме из Варшавского гетто накануне восстания и ликвидации. Письмо адресовано его дочери Оле которая пряталась на «арийской» стороне по поддельным документам. Вместе с ней пряталась ее младшая сестра Нехама. Оля и Нехама выжили, Моше был убит во время восстания.

Моше Эхайер и Мирьям Фридман поженились в Волчине (Польша) и в 1912 переехали в Варшаву. В Варшаве соблюдали уже не так строго, но продолжали жить еврейской жизнью. Они придерживались сионистских убеждений. В двадцатые годы Мирьям пожертвовала свое обручальное кольцо Еврейскому Национальному Фонду.

У Моше и Мирьям родилось пять дочерей – Феля-Ципора, Шошана, Оля-Рахель, Нехама и Дебора-Дорка. Родители говорили между собой на идиш, девочки на польском. Дети учились в гимназии с преподаванием на иврите. Моше владел фабрикой по производству канатов и веревок, которая продолжила работать даже в гетто.

Супруги Эхайер стремились дать своим дочерям образование и профессию. Фелю послали в Париж учиться на зубного врача, за ней туда же последовала Оля. Шошана училась в семинарии для подготовки учителей в еврейские школы в Вильно, потом на биофаке варшавского университета. В аудиториях она стояла, лишь бы не занимать унизительную скамью выделенную для евреев. Из варшавского университета Шошана перевелась в Еврейский университет в Иерусалиме и уехала в Палестину по академической визе. Две младшие сестры – Нехама и Двора — не успели начать учиться.

Феля вышла замуж за Гришу Германа, у которого было гражданство подмандатной Палестины. Он был актером театра Габима и женился на Феле когда приехал в Варшаву навестить своих родителей. Вырваться на свободу им не удалось. Гриша и Феля попали в варшавское гетто. Летом 1942 немцы объявили что евреи с иностранным подданством могут уехать из Польши, но прежде чем Гриша и Феля оформили свой отъезд, их отвезли в Треблинку и там убили. Феля была беременна.

Оля и Нехама прятались на арийской стороне по фальшивым документам. Их младшую сестренку Дорку укрывали в монастыре, но она умерла там лазарете от болезни 9 сентября 1942. Похоронена на кладбище при монастыре. Мать, Мирьям, тоже пряталась вне гетто. Между убежищами ходила только Оля.

Моше Эхайер погиб 7 мая 1943 при ликвидации варшавского гетто. Мирьям знала о гибели мужа, но не смогла сказать дочери. Она пряталась в знаменитом бункере «Крыся» вместе с известным историком Эммануэлем Рингельблюмом и его семьей (всего там скрывалось 38 человек). 9 марта 1944 бункер раскрыли и убили всех кто там находился.

Оля и Нехама дожили до освобождения и уехали во Францию. Нехама эмигрировала в Палестину в 1945. Оля вернулась в университет продолжать образование и стала зубным врачом. Она вышла замуж и в 1949 переехала в Лондон. Нехама организовала эксгумацию останков Дорки с монастырского кладбища и привезла их в Израиль для перезахоронения на кладбище Хар Аменухот в Иерусалиме.

После смерти Шошаны Эхайер-Хадани (которая уехала в Палестину до войны), ее дети нашли старый чемодан с письмами, которые мать им никогда не показывала. В числе прочих там было последнее письмо их деда, Моше. На основании найденных в этом чемодане писем семья опубликовала в 2010 году книгу «Михтавим минхабайт (Письма из дома)», где была рассказана история семьи Эхайер. Дочь Шошаны, Михаль Хадани-Баркай, отдала весь архив в Яд Вашем в 2015 году.

Итак, письмо, оригинал на польском.

«Среда, апрель 1943

Дорогая моя!

Пока что я держусь. Что будет дальше – знает один Бог. Что бы ни случилось, не оплакивайте меня. Я не более достоин [выжить] чем бесчисленные братья и сестры. В любом случае, я скоро буду в безопасности. Я думаю лишь о вас и беспокоюсь о вашей судьбе. На тебе, моя дорогая Оля, лежит ответственность за мать и сестер. Я старался не терять головы и все предусмотреть. Это единственное что я мог сделать для вас. Конечно я пишу это со всей ответственностью мужа и отца. Ни на минуту я не переставал надеяться что спасусь и вернусь к вам. Очень плохо что я остался без денег, а без денег не добудешь еды. Бежать без денег тоже невозможно. Постарайся получить деньги от Зуси, или от его матери, потому что Зуся редко бывает дома.

Рыж должен мне 600 злотых, но это мне не поможет. Нужны тысячи. Я хочу тебе напомнить что на территории фабрики закопано серебро, которое будет тебе полезно. Свяжись с Артуром через Витольда. Он единственный кто может меня спасти. Я могу встретиться с ним вечером. Пусть просигналит мне фонариком. Другого пути к спасению у меня сейчас нет. Скажи ему что я здесь один. Коробяк с женой ушли. Они на улице Проста. Нажми на него чтобы он согласился, ибо я остался здесь один. Я здесь каждый день, в доме номер семь. Если он согласиться, дай мне знать чтобы я вышел его встречать.

Я перечислю что ценного тут еще осталось. Три упаковки шерстяной пряжи, мешок с катушками ниток, полмешка ниток для вышивания и большой коричневый мешок, в котором только талиты. Один мешок с грязным бельем и на полке, возле движка, еще один мешок с хлопчатобумажной тканью. В конторе мешок с мужским и женским бельем. Госпожа Туся, которая жила на Мила 7, хранит у себя два мешка и меховое манто, а так же пять выделанных кож и 120 расчесок. В доме на Каменке есть один большой чемодан и один маленький, перевязанные веревками, два пальто и мешок.

Что до Артура, скажи ему следующее. Мне даже не обязательно перелезать через стену. Я могу бежать через канализацию. Он может ждать меня в котельной. Я не могу днем находится во дворе [в дворе люк в канализацию] потому что там сидит немец. Когда его там нет, все возможно. Поговори с Артуром. Я постараюсь находиться во дворе ежедневно с 10 вечера до 10 утра. Буду ждать его сигнала. Напиши письмо и оставь Зусе. Я могу несколько дней скрываться в котельной. Если ты в течении нескольких дней не получишь от меня ответа, не беспокойся. Это значит что я нашел бункер где прятаться. На фабрике еще есть чем поживиться. “

1) Письмо

2) Моше

3) Мирьям

3) Феля

4) Дебора-Дорка