Габриэла Петрик, в пересказе меня
В начале прошлого века в США полыхали нехилые культурные войны на тему пирогов. С одной стороны выступали традиционалисты, которые утверждали что «пирог так же необходим в каждом американском доме как кровать и плита» (цитата из «Чикаго-трибьюн» 1899). С другой стороны выступали реформаторы, называвшие пироги «уникально американским злом» («Нью Йорк Таймс», 1902) и утверждавшие что «ни один человек не стал великим из за любви к пирогам».
Роман американцев с пирогами начался еще во времена колоний. Сохранился фирменный рецепт тыквенного пирога семейства Адамс (реального, а не того что вы подумали). На этом пироге выросли бесчисленные юристы, общественные деятели, ученые и по крайней мере два президента. Надо сказать, что пироги в Англии были в основном несладкими (с почками, с мясом), а сладкими стали уже в Америке, где было много места для фруктовых садов. И тесто стало более легким и рассыпчатым потому что в Америке его заправляли мягким лярдом, а не твердым говяжьим салом. В 1892 Редьярд Киплинг назвал северо- восток США «пироговым поясом». И вместе с первопроходцами осваивавшими Дикий запад, туда двигались пироги.
К началу двадцатого века американцы ели яблочный пирог чаще чем любой другой. Привезенные еще колонистами яблони прекрасно прижились и росли всюду от Вермонта до Джорджии. В отличии от других свежих фруктов, яблоки можно было без проблем хранить и возить на длинные расстояния. Фраза «американский как яблочный пирог» не появилась аж до 1924 года. Так одна пенсильванская газета рекламировала мужские костюмы, которые впервые (!) осмелились кроить удобными, а не как принято в Лондоне. На сама идея исконно-посконно-американской природы яблочного пирога уже давно витала в воздухе и когда нью-йоркская газета в 1895 на полном серьезе предложила проверять насколько успешно ассимилируются иммигранты любовью к яблочному пирогу никто даже не удивился. Во время первой мировой войны газеты писали о том, как без яблочного пирога скучают американские парни в далекой Европе, а «Бостон Глоб» пошла еще дальше: «Патрик Генри (известный оратор времен войны за независимость) мог бы сказать «дайте пирог или дайте смерть» (на самом деле он сказал «дайте свободу или дайте смерть»), ибо что есть свобода без яблочного пирога?»
Комичная история произошла с советским генсеком Никитой Хрущевым. Осенью 1960-ого года он приехал в Нью Йорк чтобы обратиться к Генеральной ассамблее ООН. В его резиденцию на Парк-авеню пришла из Техаса неожиданная посылка. Пригласили специалистов из ФБР – а вдруг бомба? В посылке оказался яблочный пирог. В сопроводительном письме техасская домохозяйка Вирджиния МакЛири писала, что надеется на примере пирога разъяснить Хрущеву американские ценности: «В коммунистических пирогах одна только корка. В наших пирогах тоже есть корка и сверху, и снизу, но вкус пирогу придает начинка, то что между корками, это и есть наш средний класс».
Сегодня американцы покупают 186 миллионов готовых пирогов в год и яблочный лидирует с большим отрывом. В книге «Революция хороших девочек» Венди Шалит описывает как достала американок ее поколения (родившихся в семидесятых и позже) везде и всюду эротика и сексуальная вседозволенность и предлагает читательницам взбунтоваться против всего этого при помощи комбинации старого доброго цниута и викторианской морали, длинных юбок и (вы угадали) яблочного пирога! Даже рецепт приводит в книге изданной в 2007 году.