По книге Джурджи Бартлетт «FashionEast: Призрак у социализма за плечом»
В конце пятидесятых, обскакав США в схватке за космос запуском первого спутника вокруг Земли, советский премьер Никита Хрущев решил расширить это соревнование с Западом на более земные дела. Летом 1959 ареной сражений холодной войны стал культурный обмен. В Нью-Йорке открылась выставка советских научных, технических и культурных достижений, а потом американцы ответили тем же и устроили выставку своих достижений в Москве. Именно это выставка стала местом известных «кухонных дебатов» между Хрущевым и Ричардом Никсоном (тогда вице-президентом), где два лидера спорили о преимуществах капитализма и коммунизма. И конечно не обошлось без сравнений американской и советской моды. В Москву Ричард Никсон поехал в сопровождении своей супруги Пэт. По сообщениям журнала «Ньюсуик» к подбору гардероба для поездки будущая первая леди подошла со всей серьезностью:
«Один шелковый костюм, одно коктейльное платье из коричневой тафты, платье в цветочек из смеси шелка и хлопка с жакетом к нему и еще два других платья. Закупалась миссис Никсон в нью-йоркском магазине Генри Бенделя. Вот как Пэт объяснила свой выбор: «Это в основном платья с пышной юбкой, а правильно подобранные аксессуары создают законченную картину. Может быть это не высокая мода, но на мне выглядит хорошо».
Вместе со своим мужем и заместителем председателя совета министром Фролом Козловым Пэт Никсон открывала американскую выставку в Москве. Она выглядела прекрасно, так как и должна выглядеть американская дама из высших классов. Посыл был ясен: русские обогнали Америку в космических исследованиях и даже в образовании, но в моде и производстве товаров народного потребления – сплошное увы-увы.
На выставке был представлен RAMAC, первый компьютер произвольного доступа произведенный корпорацией IMB. Там пользователь мог получить ответ на русском языке из чего состоит гардероб средней американки. Там значились зимнее пальто, демисезонное пальто, плащ, пять домашних платьев, четыре нарядных платья, три костюма, три юбки, шесть блузок, две нижние юбки, пять ночных рубашек, восемь пар трусов, пять лифчиков, два корсета (середина двадцатого века на минуточку), два купальных халата, шесть пар нейлоновых чулок, две пары спортивных носков, три пары парадных перчаток, три пары шорт для занятий спортом и одна пара брюк, плюс различные аксессуары».
Во время выставки американцы представили четыре показа мод, каждый по 35 минут. Эти показы посетили тысячи советских граждан, хотя в советском руководстве нашлись и те, кто против этого возражал. Была представлена одежда для подростков, для отдыха, для дома и коллекция вечерних платьев. Демонстрировали одежду не только профессиональные манекенщицы, но и дети, и подростки, и пожилые люди, в основном члены семей американских делегатов. «Ньюсуик» назвал сам показ мод скучным, но признал его политическое значение. «Идея была в том чтобы показать советским людям как одевается именно средняя американка, а не гламурная девушка с Парк-авеню.» Ориентирование показа мод именно на средний класс было гениальным пропагандистским ходом. Если бы показывали творения нью-йорских домов мод рассчитанные на элитарную публику, советская пресса расписала бы это как привелегию доступную только эксплуататорским классам. Но американцам было доподлинно известно насколько легкая промышленность СССР рассчитанная на среднего потребителя отстает от западной. За примерами было ходить недалеко. Во время советской выставки в Нью-Йорке пять манекенщиц и один манекенщик демонстрировали американцам продукцию ГУМа и Дома Моделей на Кузнецком мосту. Журнал «Тайм» описал эту продукцию так: «ткани, в основном из толстой шерсти, конечно служат хорошую службу русской зимой, но выкройки представляют из себя лишь неуклюжие копии работ западных кутюрье».
Даже интерьер ГУМа, с его позднесталинской эстетикой (резная мебель темного дерева, хрустальные люстры, тяжелые портьеры) безнадежно проигрывал светлому и функциональному западному универмагу. Это понимал любой, кому удавалось посетить такой универмаг, а пятидесятые годы стали временем расширяющихся контактов с западом, не только на дипломатическом уровне. В августе 1959 журнал «Лайф» поместил на обложку фотографию, где изображена Пэт Никсон с женами трех советских лидеров – Ашхен Микоян, Ниной Хрущевой и Александрой Козловой (авторка называет Ашхен Лазаревну «миссис Микоян», а Александру Константиновну «миссис Козлова». Повбывав бы. Если ты уже пишешь книгу на тему, так do your research)
Если посмотреть на разницу в одежде между женами советских лидеров, то можно много о чем догадаться. Нина Хрущева одета в застегивающиеся спереди платья называемое «халат», стандартную домашнюю униформу советских женщин. (Тут нельзя не вспомнить еще одну любительницу халатов выросшую на социалистической грядке – Голду Меир. Вообще в Штатах нет аналога советскому домашнему халату. Housedress это платье. Простое, удобное, но платье. Оно надевается через голову, а не застегивается спереди. А для выхода из ванной существует купальный халат, bathrobe. Он вообще никак не застегивается, он завязывается поясом и шьется из впитывающей влагу махровой ткани, такой же из которой делают полотенца. Так как прием, где снялись на одной фотографии жены Хрущева, Никсона, Микояна и Козлова происходил у Хрущевых на даче, понятно почему Нина Хрущева была одета в халат. А что еще ей дома носить?). Ашхен Микоян одета в скромный костюм, который фигуру скорее скрывает чем подчеркивает. Пролетарская асктичность ее костюма слегка смягчена шляпкой.
Лишь жена Фрола Козлова, Александра пытается одеться по западным нормам. На ней вечернее платье с вышивкой вокруг выреза, муслиновая накидка, белые перчатки, а при ней белая вечерняя сумочка. Из трех советских дам только Александра Козлова сделала прическу и макияж. Но на фотографии видно что ей еще далеко до светского лоска американской женщины такого же социального уровня. Видно что неприятие роскошной одежды по идеологическим причинам еще долго будет влиять на внешний вид советских женщин.
