Бенджамин Иври
15-ого февраля исполнилось двести лет со дня рождения американской правозащитницы и суфражистки Сюзан Б. Антони. Сюзан выросла в семье квакеров. Книг в домашней библиотеки было немного, но все они были очень серьезные. В частности там были сочинения античного еврейского историка Иосифа Флавия написанные специально чтобы ознакомить нееврейских граждан Римской империи с историей евреев. В 1876 Сюзан и ее товарки начали работать над шеститомной «Историей борьбы за избирательное право для женщин». Это был сборник речей и статей и упоминания о евреях там были сами разные – от традиционно презрительных до выдержанных в духе гуманизма и просвещения. Одна из причин почему Сюзан никогда не опускалось до антисемитских комментариев некоторых своих соратниц по суфражистскому и аболиционистскому движением было ее восхищение активисткой по имени Эрнестина Роуз (1810-1892).
Эрнестина родилась в Польше, в городе Петроков-Трибунальский, в семье раввина. Как это часто бывает в семье, где нет сына, отец занимался с Эрнестиной так как если бы она была ребенком первого сорта (за неимением такового). Когда Эрнестине было шестнадцать лет, умерла ее мать и оставила небольшое состояние лично ей. Отец тут же надумал выдать ее замуж за человека которого Эрнестина видела один раз и который ей совершенно не понравился. Тогда девушка совершила неслыханный поступок – обратилась в нееврейский гражданский суд. Суд постановил – она хозяйка своему наследству и не обязана выходить замуж против своего желания. Дома Эрнестина больше не могла оставаться, отец женился во второй раз на девушке младше чем она. Она оставила ему деньги и уехала в Берлин. Тогдашние законы прусского королевства гласили что еврей может жить в Берлине если найдет себе поручителя-христианина. Эрнестина обратилась напрямую к королю и монаршьей милостью ей было разрешено остаться. Будучи в Берлине она изобрела ароматизатор для комнат в виде обоев и успешно реализовала эту идею. Денег хватало на поездки во Францию и Бельгию, а потом на эмиграцию в Англию. Судно, на котором Эрнестина плыла в Англию, потерпело крушение. Она осталась невредимой, но пропал весь багаж. Приходилось выкручиваться – по прежнему продавать обои-ароматизаторы и преподавать немецкий и иврит. В Лондоне Эрнестина познакомилась с социалистом-утопистом Робертом Оуэном и тот ввел ее в круг своих единомышленников. Тогда женщина публично выступающая с трибуны была в диковинку, но Эрнестина проявила себя как умелый оратор несмотря на это что английский язык ей пришлось учить методом погружения, буквально на ходу. Оуэн в письмах и устно называл ее «дочь моя». Среди последователей Оуэна был ювелир Вильям Роуз. Они с Эрнестиной поженились в гражданском суде и на следующий год (1836) эмигрировали в США. Поселились в Нью-Йорке где, Вильям продолжил заниматься ювелирным делом, а Эрнестина – продавать свои обои.
Следующие несколько десятков лет Эрнестина провела в неустанном активизме за отмену рабства и за права женщин. Она была постоянной мишенью антисемитских нападок, но все скатывалось с нее как с гуся вода. Даже больше чем еврейское происхождение Эрнестины всех раздражал ее атеизм, который она совершенно не прятала. Тогда атеизм был делом неслыханным. В штате Нью-Йорк она пролоббировала законодательную реформу позволяющую замужним женщинам распоряжаться унаследованной от родителей собственностью по своему усмотрению и иметь равные права на опеку над детьми.
В лице Сюзан Б. Антони Эрнестина обрела надежную и преданную подругу. В 1854 другая известная суфражистка Люси Стоун написала Сюзан что Эрнестина «жадная» и «у нее такое еврейское лицо» что ей нельзя доверять представительские функции. Сюзан проигнорировала этот заход и держала фотографию Эрнестины в своей комнате вместе с портретами других женщин, которыми восхищалась – например английской прото-феминистки 18-ого века Мэри Уолстонкрафт.
Несколько суховатая и прозаичная Сюзан восхищалась образностью и страстностью речей Эрнестины. Эти же качества восхищали уже в двадцатом веке восхищали ее биографа, писателя Юрия Суль. (Русскоязычному читателю Юрий Суль если известен, то по детской книжке «Партизаны дяди Миши». Родился в Галиции, жил в США, писал на английском и идиш. Был активистом борьбы за права советских евреев и администратором фонда собранного для малолетних сыновей казненных Этель и Юлиуса Розенберг).
Эрнестина была одной из первых ласточек явления ставшего массовым через несколько поколений – еврей с сильными национальными чувствами при полным отсутствии религиозных. Она не боялась антисемитов, не пряталась от них, публично отвечала им на конференциях и на страницах газет. На третьей национальной конвенции по правам женщин проходившей в 1852 году в Нью-Йорке квакерка Лукреция Мотт представила ее как «даму из Польши воспитанную в еврейской вере».
Тогда евреев в США было физически мало, а иудаизм казался всем ветхозаветной экзотикой. В 1868 газета «Нью Йорк Индепендент» назвала протестантского пастора Паркера Пилсбери «суровым иудеем чье сердце в Иерусалиме» за его бескомпромиссную защиту прав женщин и чернокожих и за безапелляционную манеру выражаться.
На конвенции в 1852 Эрнестина назвала себя «дочерью униженной раздавленной Польши и гонимого народа называемого евреи добивающейся прав для своего угнетенного пола». Она была как пакетик чая опущенный в кипяток – окрашивала весь стакан. Из за нее проводить суфражистские мероприятия без евреек стало как-то не комильфо. В 1893 унитарианский пастор Дженкин Ллойд Джонс писал Сюзан Б. Антони – «не могли бы включить еврейку в вашу делегацию?»
Еврейская тема мелькает в биографии Сюзан Б. Антони постоянно. Например она дружила с женой богатого чикагского бизнесмена Эмили Гросс. Та постоянно подкидывала Сюзан денег, ведь даже собственного дома у Сюзан не было, она кочевала постоянно. В «Истории борьбы женщин за избирательные права» упоминается некая «миссис Чакстон из Калифорнии», которая обратилась к аудитории в марте 1963 как иммигрантка из Германии и мать солдата армии Союза Штатов – «В Европе заняло 1800 лет освободить евреев от угнетения и то этот процесс не завершен. В таких просвещенных странах как Германия и Франция до 1814 евреи не имели право ходить по тротуару. Они должны были ходить по улице, там где ездят экипажи». Когда Сюзан ездила в Калифорнию с лекцией о женских избирательных правах, она выступала в синагоге Эммануэль в Сан Франциско где в 1884 Джулия Эйхберг Розвальд стала первой женщиной-кантором в Америке.
В 1872 Сюзан нелегально голосовала на президентских выборах в городе Рочестер (штат Нью-Йорк) и в 1873 оказалась за это в федеральном суде. Она и тут вспомнила евреев и обратилась к суду со следующими словами: «Если бы еврейские женщины принимали участие в написании еврейских законов, возможно была бы ситуация когда муж может развестись с женой против ее желания написав ей гет?»
В 1897 она написала в организацию «Сестричество Брит Кодеш»: «Я была рада услышать как ответила одна из ваших участниц на претензию что вы проводили заседание в воскресение. Нашим протестантским женщинам пора понять что любой день хорош для хорошего дело – будь то воскрсенье, понедельник или любой другой. Они должны выучить что у них не больше прав требовать от вас чтить воскресенье чем прав у вас требовать от них чтить еврейскую субботу».
Когда Сюзан ездила на международную женскую конференцию в Берлин, с ней в качестве компаньонки и переводчицы поехала Хана Гринбаум Соломон (1858-1942), известная чикагская активистка. Фанни Розенберг Бигелоу (1861-1937), глава рочестерского отделения Национального Объединения Еврейских Женщин тоже была надежной союзницей.
Но из всех своих еврейских сестер по движению и по духу, проникновеннее всего Сюзан Б. Антони написала об Эрнестине Роуз – «благородная уроженка Польши… не только четко представляла себе абстрактную теорию, но и претворяла эти принципы в жизнь так что не могла не тронуть сердца».