Тереса Мачемер, пересказ мой
В конце 19-ого века считалось что зал заседания суда не место для порядочной женщины (максимум можно было сидеть на галерее, там где таковые были). В судебных залах толпились мужчины, которые напропалую курили, жевали табак и плевались, а женщины обычно появлялись в судах в качеств жертв, обвиняемых или во время бракоразводных процессов, что само по себе считалось скандалом.
Однако в конце 1884 газеты сообщили о группе респектабельных дам из Манхэттена, которые подали в суд жалобу. Газетчики не забыли отметить что стопка документов была перевязана «хорошенькой ленточкой». Оказалось что жалобщицы представляли Женскую Ассоциацию Охраны Общественного Здоровья, а ответчиком был некто Майкл Кейн, который устроил в их районе гигантскую свалку навоза.
Дела навозные
Свалка занимала два квартала и насчитывала тридцать футов (15+ метров) в высоту. Для Кейна это было прибыльное дело – у него работало 150 работников, которые вывозили навоз из городских конюшен, а он продавал его фермерам в качестве удобрения. Доходы с ароматного бизнеса составляли триста тысяч долларов в год или около восьми миллионов на современные деньги. «Нью Йорк Таймс» пишет что на заседании 20 декабря 1884 года десять представительниц ассоциации, включая президентку Матильду Вендт, давали показания суду присяжных. Они назвали запах «ужасно отвратительным» и «просто невыносимым». Они заявили что не могу открыть окна и проветривать свое жилье. Он опасались что присутствие этой кучи угрожает здоровью детей. Они напирали на то что куча представляет общественную опасность и должна быть ликвидирована.
Такие судебные дела «представляет общественную опасность» стали очень распространенными на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, когда индустриализация привела в жилые кварталы железные дороги и промзоны с их шумами и запахами.
Это была уже не первая жалоба на Кейна с его навозными кучами, но его родственник заседал в легислатуре штата Нью Йорк и поэтому городские власти заметали это дело под ковер. Поэтому женщины воевали на два фронта – с грязью на улицах и грязью политической коррупции. Они разеврнули грамотную пиар-кампанию и между предъявлением Кейну обвинения и собственно судом, численности Ассоциации выросла с десятка до трехсот человек. Им удалось победить – суд велел Кейну убрать кучу. Дамы из Ассоциации пошли еще дальше – начали лоббировать городские власти вообще запретить подобные свалки в черте города. Они успешно переиграли общественное мнение – раз следить за чистотой в доме обязанность женщин, то чья же еще обязанность следить за чистотой в городе, в общем доме?
Как нью-йоркцев отучали плеваться
В 1882, за два года до дела о навозе, немецкий бактериолог Роберт Кох поймал возбудителя туберкулеза. В конце девятнадцатого века туберкулез был самой смертельной инфекционной болезнью, убивал в среднем каждого седьмого европейца и американца. Выяснив что туберкулез вызывает бактерия, Кох открыл дверь для профилактических мер призванных остановить его распространение.
Шесть лет Ассоциация в одной упряжке с такими организациями как Анти-Туберкулезный Комитет Бруклина лоббировала городские власти на эту тему. И наконец в 1896 был принят закон запрещающий плеваться в общественных местах в черте города Нью Йорка.
Начали с того что в трамваях развешивали социальную рекламу. Но в 1909 новый глава санитарного надзора решил взять нарушителей в ежовы рукавицы. В определенные только ему известные дни он выпускал в метро своих инспекторов и те арестовывали всех кто плевался. Штраф за плевок в общественном месте составлял два доллара или 52 доллара на современные деньги. Тогда никто не знал как именно передается от человек к человеку возбудитель туберкулеза, но теперь известно что он живет в мокроте которая скапливается в легких и нижних дыхательных путях. Понятно, что если плевок с мокротой упал на землю, то микрокапельки не зависнут в воздухе и возбудитель не найдет нового хозяина. Но добившись запрета на публичные плевки женщины из Ассоциации несомненно улучшили общую санитарную обстановку в городе.
Десятки лет они трудились как пчелки – инспектировали бойни (и добились чтобы бойни из городской черты вовсе убрали), расследовали состояние водопровода, канализации, санитарную обстановку в школах, тюрьмах и «домах дешевых квартир» где жили иммигранты. С 1900 заболеваемость туберкулезом в Нью-Йорке начала медленно, но неуклонно падать. В 2015 исследователи сравнили цифры заболеваемости туберкулезом в Нью Йорке, Лондоне и Кейптауне. В Нью-Йорке и Лондоне эти цифры начали падать и существенно упали до 1940, когда был внедрен первый антибиотик, в то время как в Кейптауне этого не наблюдалось. Там не было такой гражданской активности по санитарным вопросам и все осталось по прежнему.