Очень скоро стало ясно что в кампании худжум присутствуют не только гендерные, но и классовые аспекты. Например встал вопрос – а что делать с женами мусульманского духовенства и крупных баев? Они же подвергались патриархальному угнетению в той же степени что все другие узбечки. В какой то степени они подвергались даже большему угнетению, потому что жили с мужчинами наиболее заинтересованными в сохранении старых порядков. Однако эти женщины получали плюшки от социального и материального положения мужей и в советских документах сохранились свидетельства о том что именно эти женщины активно сопротивлялись снятию паранджи, агитировали других женщин против всего советского и запугивали тех кто паранджу снял. Так как в большинстве случаев эти женщины демонстрировали классовую, а не гендерную лояльность, советские органы сочли что жены мулл и баев разделяют с мужьями классовые интересы и относиться к этим женщинам надо как к классовым врагам. Исключения делались, в основном для молодых женщин отданных замуж во вторые-третьи-четвертые жены совсем детьми. А так жены классовых врагов получили все ограничительные меры которые прилагались к этому статусу. Жены мулл и баев не могли голосовать на советских выборах и обращаться к властям с просьбами.

Для многих снявших паранджу женщин встал извечный женский вопрос «что надеть». Однако тут речь не шла о полном шкафе. Многие логично решили что раз советская власть призывает их (а в некоторых случаях требует от них) снять паранджу и чачван, то советская власть обязана обеспечить их какой-то заменой. Многие женщины объясняли свою неготовность расстаться с паранджой элементарным отсутствием другой одежды в которой прилично выйти на улицу. Для многих паранджа была единственной нерваной и незаплатанной вещью. Под паранджой узбечка обычно носила халат, ичкилар (что типа нижней рубашки) и штаны вроде пижамных. Требовать от нее в таком виде выйти на улицу было равносильно требовать от русской женщины разгуливать в лифчике, трусах и комбинации.

Дальше началась дискуссия какую именно одежду предложить узбекским женщинам в качестве замены парандже и чачвану – национальную или европейскую. И вот тут наметились «классовые» различия уже в советской среде. Понятно что у жен партийной и управленческой верхушки было больше возможностей для приобретения красивых и разных нарядов. Узбечки попроще без обиняков заявляли женотделкам и партийным работникам что не снимут паранджу пока партия не обеспечит их приличной одеждой. Лишь немногие идеалистки вроде Сонам Мирзаевой говорили «Мы снимаем паранджу не чтобы выгуливать новые наряды, а чтобы быть свободными». В любом случае, у женотделов не было таких бюджетов – обеспечивать всех одеждой.

Большую проблему для худжума представляло то что единственным крупным сегментом непокрытых женщин в городах УзССР были проститутки. Это очень осложняло работу, ведь «порядочные» женщины, завидев проститутку, переходили на другую сторону улицы – чтобы, упаси Аллах, не заметили в неподобающей компании. В результате все курсы, кружки и прочую помощь для проституток проходилось проводить отдельно (наподобии как в России на зонах священник служит отдельную службу для опущенных с отдельной чашей для причастия – иначе никто не придет).

* * *

В фильме «Огненные дороги» показано много моментов сбрасывания паранджи, но под паранджой у женщин достаточно презентабельные халаты совсем не похожие на нижнее белье. Конечно у горожанок покрасивее, у сельских жительниц попроще, но все из плотной ткани и с отделкой. Возможно что режиссер Шухрат Аббасов и его команда решили этот момент как-то сгладить. Посмотрим что кроме паранджи носит статусная красавица Юлдузхон (Тамара Шакирова), сделавшая головкружительную карьеру – из жены бая в жены советского начальника. На первом фото (с Хамзой и русской актрисой в театре Хамзы) Юлдузхон только что сняла паранджу и осталась в своей дневной одежде. Ну явно не нижнее белье. На втором фото служанка Юлдузхон Шаира. Тут все попроще, но прилично. На третьем фото Юлдузхон в европейской одежде, подслушивает как ее муж-советский начальник (он же предатель и вредитель) беседует с английским шпионом.