В середине 18-ого века религиозная жизнь еврейской общины Праги била ключом. Действовали десятки синагог и бейт мидрашей, Прага была одним из центров традиционной еврейской учености. Но набирало популярность одно заведение, не имешвее отношения к учебе и молитве, а именно кофейня. Кофейни стали популярны вскоре после того как в западную Европу попал кофе и предлагали они не только экзотический напиток: тут можно было посидеть с друзьями и пообсуждать всякие дела. Именно тогда пражские раввины стали обличать сидение в кофейнях как праздное времяпрепровождение ведущее к греху. Там за чашкой кофе евреи встречались с неевреями, все время пока еврей сидел в кофейне он не молился и не учил Тору – словом ничего хорошего.

Пинкас Бейт Дин (книга записей пражского раввинского суда) сохранила для нас уникальные решения относительно кофеен и их посещения. Конкретно этот пинкас начинается с записей 1755 года и написан на смеси идиша и иврита. Книга пережила Катастрофу и хранится в коллекции Еврейского музея Праги.

В пражском пинкасе содержится семь записей о кофейнях за пятнадцать лет. Это показывает нам насколько был важен сей вопрос. В хронологическом порядке записе следуют формуле «если нельзя, но очень хочется – то можно». Начинается с категорического «нельзя», а кончается «можно» при соблюдении минимальных условий. Прослеживается то что раввинская верхушка Праги в отношении нежелательных практик и явлений следовала принципу «не можешь запретить – возглавь».

Первая запись о кофейнях относится к 1757 году и выдержана в достаточно суровых тонах. Кофейни в еврейском квартале закрыть, а евреи должны учить Тору, а не в кофейнях прохлаждаться. Если уж совсем нельзя закрыть, пусть будут открыты по будням дням один час после молитвы Шахарит и один час после молитвы Минха. Женщинам в кофейни заходить запрещается. (Более менее свободного доступа в общепит европейские и американские женщины добьются лет через сто-сто пятьдесят). В шаббат никаких кофеен. «Ни один человек не должен заходить в кофейню и пить там кофе в святую субботу. Наказание – большой штраф».

Дальше, надпись другой рукой, добавленная через несколько дней или недель: из за военного положения (имеется в виду осада Праги войсками прусского короля Фридриха во время Семилетней войны) мы не можем быть в этом вопросе столь строги. В шаббат нельзя пить кофе в кофейнях, но можно пить его дома. И запрещено пить кофе в кофейне прихожанам элитной Алтнойшул (Старой Новой Синагоги) в тот день когда они ее посещают.

Что же получается? Евреям можно пить кофе в кофейнях в будние дни когда они не заняты молитвой и можно покупать кофе на шаббат домой. Главное был достигнут компромисс – евреи не остались без кофе, а святость субботы не нарушалась деятельностью кофеен.

Следующие две записи в пинкасе, датированные соответственно 1758 и 1761. Под каждой поставили свою подпись восемь евреев-владельцев кофеен. Одна надпись гласит что получить заранее оплаченный кофе в субботу можно будет только до полудня, другая что кофе с молоком в субботу продаваться не будет чтобы не вводить в грех съевших мясной завтрак.

Следующая запись, 1764:

Женщинам запрещается ходить в кофейни по субботам и праздникам и в будние дни по вечерам. Это показывает нам что женщины таки появлялись в кофейнях и что евреи проводили там достаточно времени чтобы раввины озаботились отделением мужчин от женщин.

Следующая запись, 1774 год. Еврейские владельцы кофеен обещали раввинату по субботам и праздникам не обслуживать неевреев, чтобы евреи могли насладиться онег шаббат, субботней атмосферой в кофейне.

То есть от нечта очень неодобряемого пребывание в субботу в кофейне стало частью исполнения мицвы радоваться субботе

* * *

Из еврейской электронной энциклопедии ОРТ

ПИНКА́С (פִּנְקָס, на идиш пинкос, от греческого пи́накс; буквально `доска`), актовая книга еврейской общины.

Пинкасы велись главным образом до конца 18 в. (в Восточной Европе до начала 20 в.) не только общинами, но и различными обществами и братствами (см. Хавура), включая погребальные общества (см. Хевра каддиша) и благотворительные учреждения, а также ремесленными цехами. В пинкас общины вносились протоколы заседаний общинных правлений (см. Кагал), местные постановления (такканот ха-кахал, см. Такканот), списки должностных лиц, избиравшихся на ежегодных собраниях общины, дисциплинарные взыскания и штрафы, налагавшиеся на провинившихся (или непокорных) членов, особые внутриобщинные налоги, записи о гонениях и испытаниях, а также о других событиях, имевших отношение к жизни и истории общины.

Пинкасы велись на съездах представителей общин, входивших в состав областей или иных территориальных объединений, таких как Ва‘ад четырех земель, Литовский ва‘ад, Моравский ва‘ад и др. Пинкасы велись главным образом на иврите, исключение составляли некоторые сефардские общины, где записи делались на еврейско-испанском языке, а также, изредка, и ашкеназские — например, решения Моравского ва‘ада записаны на смеси иврита с идиш.

Существовали местные, региональные (пинкесей медина) и профессиональные (например, пинкас еврейского суда в Пшемысле, а также тамошнего портняжного цеха). Пинкас — ценный источник не только для изучения быта и социально-общественной жизни евреев, их автономных организаций (см. Автономия), но и общей истории евреев в разных странах. Пинкас многих общин и ва‘адов были опубликованы (например, в переводе на русский язык И. Тувима под редакцией С. Дубнова «Областной пинкос Ва‘ада главных еврейских общин Литвы..», 1909–24; И. Гальперн «Такканот мединат Мерин 1650–1748» /1952/ — «Постановления Моравской общины 1650–1748»).