Еврейки с европейским университетским образованием были поставлены в ситуацию «начать жизнь с нуля» и «восстановить карьеру на пепелище». Им предстояло узнать насколько ценно их университетское образование. Или нет. Почти всем пришлось пережить тяжелые период адаптации в эмиграции и чем старше была женщина, тем ей было тяжелее. Многие огребли дискриминации в тройной дозе – как беженки, как еврейки и как женщины.

Большинство женщин в нашей выборке покинули Германию (или Австрию) незадолго до или во время второй мировой войны. Примерно каждая шестая поселилась в Палестине, каждая восьмая – на Британских островах, но для больше чем половины конечной целью стали Соединенные Штаты. Некоторые женщины поселились в странах Латинской Америки, западной Европы, в Австралии и в Канаде. Небольшая группа после окончания войны вернулась в Германию или Австрию.

Что касается Палестины, то большинство из тех кто до нее добрался, сумели сделать это до конца 1936 года, пока получить британские сертификаты на въезд было сравнительно легко. Большинство, хоть и не все, в этой группе женщин имели какую-то связь с сионизмом. Некоторые, такие как доктор Рахель Штраус, экономистка Пола Вайдер-Оденхаймер и журналистка Маргрете Тарновски-Пиннер, уже зарекомендовали себя как активные сионистки. Другие, такие как адвокат Эрна Ааронсон-Проскауэр, поехали в Палестину не сионизма ради, а потому что других опций не было.

Вероятно привыкать к жизни в Палестине образованным иммигранткам из Германии и Австрии было очевидно нелегко. По сравнению с западной Европой Палестина времен британского мандата и первых лет независимости государства Израиль была третьеразрядная дыра. На трудоустройство по специальности могли хоть как-то рассчитывать только врачи, соцработницы и учительницы средних школ. Адвокатам было очень тяжело из за недостаточного знания иврита и отличия британской судебной системы от континентальной. Рахель Штраус приехала в Палестину в 1932 в возрасте 51 года и столкнулась с такими трудностями открыть собственную медицинскую практику, что сдалась и занялась социальной работой.

Где бы наши героини не селились, они должны были проглотить горькую пилюлю понижения в социальном статусе. В Европе эти женщины могли себе позволить нанять помощниц по дому, самим полы не мыть и примус не чистить. Даже после прихода Гитлера к власти они, как правило, сохраняли этот элемент комфорта. (В числе Нюрнбергских законов был запрет брать в еврейские семьи немецких домработниц моложе сорока лет). Но в эмиграции пришлось все делать самим.

На начальных стадиях эмиграции многим выпускницам университетов приходилось браться за любую работу. Доктор Кэте Франкенталь летом 1938 продавала на улицах Нью-Йорка мороженое, а осенью и зимой того же года торговала вразнос чулками, ходила по квартирам. Работали и домработницами, и сиделками, и нянями. Врач Герта Эйнштейн Натхофф оказалась в Нью-Йорке с мужем, тоже врачом и решили что сдавать на лицензию первым будет он. А Герта работала вожатой в летнем лагере, тапершей в гарлемском ресторане и диктором на радио – надо было на что-то жить.

Быстрее всего на новых местах удавалась устроиться психологам и соцработникам. А вот юристам почти не удавалось устроиться по специальности. Тут особняком стоит Маргрете Берент, которая в 62 года сдала экзамен на лицензию адвоката в штате Нью Йорк (я этот экзамен в 24 года еле сдала) и работала на правительство штата. Некоторые женщины дополнительно учились юриспруденции в США и получили профессорские места в захолустных университетах – Хелен Сильвинг-Риё в Пуэрто Рико, Бригитта Леви Боденхаймер в Юте и Кейт Валлах в Луизиане. Обычно женщины бывшие юристами до эмиграции работали библиотекарями или теми же соцработницами.

Иврит давался немецкоязычным женщинам куда тяжелее чем английский, французский или испанский. Из этого правила есть два блестящих исключения – Лея Гольдберг и Нехама Лейбовиц. Обе родились на территории Российской империи, обучались в немецких университетах и эмигрировали в Израиль как только получили докторат. Лея Гольдберг занималась на переводами, редактурой, критикой, но большинство израильтян знают и любят ее как поэтессу. Библеистка Нехама Лейбовиц была известна всему Израилю своими еженедельными уроками Торы по радио, а листочки с ее разъяснениями на тему недельной главы можно было видеть в сумках домохозяек и в солдатских мешках.

Большинство женщин в нашей выборке до конца жизни говорили с немецким акцентом и строили письменные фразы с характерными ошибками (такие же ошибки делала очень писучая Екатерина Вторая, хотя приехала в Россию подростком и блестяще выучила русский, и устный, и письменный). Но были и самородки-мультилингвы. Клара Блум из Вены работала переводчиком-синхронистом (русский-немецкий) в Москве, читала лекции на китайском в университете Нанкина и публиковалась на немецком в ГДР. (С Кларой Блум случилась возвышенно-романтическая, но очень грустная история перед которой бледнеют литературные сюжеты типа гвоздя в стене у Новеллы Матвеевой. В Москве она познакомилась с китайским журналистом Жу Ранченгом (в википедии есть иероглифами, но я не знаю как транскрибировать правильно). У них начался бурный роман, но продолжался он всего четыре месяца, а потом мужчина исчез. Клара ничего не понимала в советской действительности, ей и в голову не могло прийти что коммунист арестован органами НКВД и она решила что любимый уехал на секретное коминтерновское задание. В 1945 ей удалось вырваться из СССР и она отправилась в Китай искать уже два года как погибшего к тому времени Жу Ранченга. Клара приняла гражданство КНР, взяла имя Жу Байлан и до конца жизни хранила верность). Хелен Сильвинг-Риё читала лекции на испанском, но писала статьи, учебники и мемуары на английском. Историк искусства Хильда Залоссер и математик Хильда Герингер преподавали на французском, хотя до 1930-ых никогда не жили во франкоязычных странах. (Хильда Залоссер в 1936 эмигрировала в Египет, в конце концов коптская культура была ее научной специальностью. Чтобы избежать депортации, она вступила в фиктивный брак с каким-то местным мусульманином и перешла в ислам. До 1968 она читала лекции в Каирском университете, но власти дознались что она еврейка и пришлось возвращаться в Вену обратно).

1) Нехама Лейбовиц

 

2) Лея Гольдберг