Это утро началось для нас обычно. Около девяти утра пришёл клиент с материальным взысканием. Его обвиняли в том, что он переехал какой-то насос и нанёс армии ущерб в размере полутора тысяч долларов. Я засела за ответ начальству и попутно объясняла технику составления подобных ответов своей единственной подчинённой, рядовой по имени Тиффани.
Каждый день, общаясь с ней, я не уставала радоваться тому, что подчинённых у меня так мало. Ей ничего нельзя было поручить, на клиентов она орала, применяя лексику, от которой у окружающих вяли уши, хотя в принципе солдаты народ закалённый. К тому же, накануне этого памятного утра она вернулась из четырёхдневного отпуска в Катаре, где по её собственным словам, не вылезала из пивной бутылки. Невооружённым глазом было видно, что она в гробу видала и меня, и клиента с его взысканием, и весь славный город Багдад.
— Итак, оборудование бывшее в употреблении снижается в цене из расчёта пять процентов в год. Сколько лет вашему насосу, сержант?
Клиент не успел ответить. Из-за дощатой стены донёсся отчаянный многоголосый вопль, в котором нельзя было разобрать ни одного слова. Мы с Тиффани различили в этом хоре голоса сержанта Макинтайр, капрала Бигелоу и рядовой Харт.
— Так – сказала циничная Тиффани – одно из двух. Или сержант Макинтайр увидела мышь или они в очередной раз подрались из-за каталога Victoria’s Secret.
В офис вкатилась толстушка Харт и с порога закричала:
— Мэм, в шкафу завелась мышь!
Боже мой, подумала я, они ожидают что я, как офицер, стану во главе борьбы с врагом.
— Закончи ответ. Я пошла ловить мышь, – сказала я Тиффани, выгребая из шкафа полиэтиленовый мешок и резиновые перчатки. В голову лезли разные ассоциации типа королевы Мышильды, Щелкунчика и Мышиного короля. – Я давно говорила, что нам надо завести кошку. Вон у авиационщиков в соседнем ангаре ящер живёт, так у них никаких мышей.
Картина, которую я застала в соседней комнате выглядела так: сержант Макинтайр, серая как зола, стояла прислонившись к двери, чтобы не упасть. Сержант Бигелоу и капрал Райт стояли каждая на своём столе. Двери железного шкафа, где мы хранили наши припасы, были настежь раскрыты. Я надела перчатки, велела Харт держать мешок и стала потихоньку выгребать из шкафа его содержимое. Чем больше выгребала, тем яснее понимала, что если существует на свете мышиный рай, то это наш шкаф. Вкусные крекеры, замечательный суп в порошке, чудесное вяленое мясо, орехи в пакетиках, которые и разгрызать-то не надо – вот он, апофеоз мышиного счастья. Среди всего этого великолепия сиротливо стояла мышеловка без всякой приманки. Тот, кто поставил эту мышеловку, мышей явно недооценивал.
Вдруг раздалось шуршание и со второй сверху полки спикировала мышь, пробежала между ногами Харт и скрылась за шкафом, где хранились уголовные дела. На вопль, последовавший за этим, явилось высокое начальство – майор Оверстрит и капитан Ривера.
— Что происходит? – надменно осведомился Оверстрит.
— Мышь ловим, сэр – ответила я, поскольку остальные девушки от страха лишились дара речи.
— Вы мне работать мешаете. Если не можете ловить мышь без звукового сопровождения, попросите иракцев, они вон на балконе без дела маются. А шум прекратить.
Тут его взгляд упал на Вивиан Макинтайр, которая медленно оседала по стене, глядя прямо перед собой отрешёнными глазами.
— Выйдете на воздух, сержант. На вас лица нет.
Оверстрит вернулся в свои заоблачные выси, а Ривера остался немного побалагурить с девушками, которые к тому времени слезли со столов.
— Ваша мышь в Форт Брэгге парашютную школу кончала. Как бы она иначе…
Он не договорил. Тяжёлый удар потряс наше здание. Где-то близко упал снаряд. Не знаю как я, но ни Бигелоу, ни Харт, ни Райт не изменились в лице. Капитан Ривера внимательно посмотрел на нас и подытожил.
— Отважные вы мои… Это вам не мышь.