Девиз МАШАВа (Программы международного сотрудничества министерства иностранных дел Израиля) состоит из четырех слов – «помоги, научи и уйди». Это оказалось весьма удачной пропагандистской находкой, а один из участников программы даже назвал так свои воспоминания. Таким образом еврейское государство говорило – наша помощь развивающимся странам отличается от того что предлагают США и Советский Союз. Израиль не мог предложить африканским странам денег, но мог предложить умения и знания. Израиль сам развивающаяся страна, практически бывшая колония – и никогда не будет разговаривать с другими бывшими колониями свысока. В «десятилетие развития», 1960-ые годы, Израиль послал в развивающиеся страны 4341 специалистов, а 15258 выходцев из Азии, Африки и Латинской Америки приехали в Израиль учиться.

Удачный девиз придумал никто иной как доктор Исаак Михаэльсон, выходец из Шотландии, всемирно известный ученый и директор офтальмологического отделения в больнице Хадасса. Самая успешная израильская медицинская программа помощи развивающимся странам – его дитя. С 1959 по 1984 год более тридцати израильских офтальмологов осмотрели около полумиллиона пациентов и провели 20000 серьезных глазных операций. Начали в 1959 в Либерии, потом программа распространилась на Кению (1961), Танзанию (1962), Эфиопию (1962), Малави (1965), Руанду (1966), Лесото (1974) и Свазиленд (1974). В полном соответствии с «научи и уйди» врачи из этих стран приезжали в Иерусалим учиться и проходить практику в Хадассе.

Офтальмология, понятно, не первое что приходит в голову в ответ на вопрос – а какими наработками могло поделиться юное еврейское государство с еще более юными государствами Африки. Тут скорее приходят на ум борьба с опустыниванием, капельное орошение и молодежные движения где первичная обработка земли сочетается с военной подготовкой (Гадна). Усилиями Михаэльсона офтальмология превратилась в уникально сионистскую специализацию и стала главным направлением медицинского сотрудничества Израиля со странами Африки, хотя коллеги ему возражали, говорили что хирурги, инфекционисты и акушерки в Африке нужнее.

Работа в Африке немало дала израильской офтальмологии. Прежде всего это огромное богатство клинического опыта, возможность бороться с чем-то кроме трахомы и катаракты. Израильские врачи опубликовали более пятидесяти диссертаций и научных работ основанных на африканском опыте, опыте который они никогда бы не получили в Израиле. Многие ученики Михаэльсона потом возглавили отделения и клиники по всему Израилю, работа в Африке стала таким же полуобязательным обрядом посвящения в профессиональную жизнь как служба в армии. Пользуясь африканскими наработками и связями, Михаэльсон созвал первую в истории конференцию «Офтальмология в контексте общественного здравоохранения» с участием западных, израильских и африканских специалистов, тем самым создав Хадассе международную репутацию.

* * *

Трахома была распространена в домандатной Палестине так широко, что прочно ассоциировалась с регионом в академической литературе и часто мелькала в дневниках и воспоминаниях. Количество слепых в Египте и Палестине поражало как врачей, так и туристов. Трахому издалека видно – по зернистому воспалению коньюктивы, слизистой оболочки века. В результате часто повторяющихся инфекций трахома оставляет рубцы на веках и роговице и может привести к полной слепоте. В научном сообществе спорили по вопросу какой именно микроорганизм вызывает трахому и о нюансах клинической картины, но все были согласны в одном: трахома любит бедность, грязь и невежество и на этих удобрениях расцветает пышным цветом. С самого начала борьба еврейских врачей и медсестер с трахомой увязывалась с идеей «мы принесли прогресс на отсталый восток».

Такой медицинский и социальный фон способствовал выдвижению офтальмологии как чуть ли не главной специализации в сионистской медицине. Первая медицинская конференция в Палестине (1914 год) – по трахоме. Первый учебник медицины изданный на иврите (1927) – по глазным болезням. Студенты-медики из Палестины, включая самого Михаэльсона, ездили в Европу стажироваться по офтальмологии. Определители повестки надеялись что программа искоренения трахомы, что называется, покажет товар лицом, высветит пользу от сионизма не только евреям, но и всему населению Палестины. В изданной в 1903(!) программной работе Теодора Герцля «Альтнойленд» (Старая-новая страна) упоминается клиника глазных болезней и говорится дальше: «Многим и многим здесь спасли или восстановили зрение, господа… Только представьте себе какое это благо для востока. Благословение наших медицинских учреждение сделало нам больше друзей в Палестине и соседних странах чем весь наш научный и технологический прогресс». Таким образом помощь Израиля Африке именно с офтальмологией не с потолка взята, а есть прямое продолжение сионистских идей.

В какой-то степени израильская офтальмология оказалась жертвой собственного успеха. К середине 1950-ых годов трахомы в Израиле почти не осталось. Это стало результатом внедрения антибиотиков, а так же повышения общего уровня санитарии, улучшения жилищных условий населения, и т.д. Трахома перешла в разряд «где-то там в тропиках», а в Израиле появлялась только у новоприбывших репатриантов из стран Ближнего Востока, и ее быстро купировали. Финансирование офтальмологического отделения Хадассы захирело и когда в 1953 Исаак Михаэльсон сменил на посту главы отделения Арье Фейгенбаума, ему досталось отделение с букетом финансовых и кадровых проблем.

Тут пора пару слов сказать о нашем главном герое. Михаэльсон родился в 1903 в Эдинбурге, получал медицинское образование в Глазго и Лондоне. Во вторую мировую войну работал на британскую армию, потом возглавлял отделение офтальмологии в больнице Рамбам. Вместе со своим учителем, шотландским профессором Баллантином, Исаак Михаэльсон написал учебник офтальмологии по которому училось несколько поколений англоязычных врачей.

* * *

Шестидесятые не зря называют «десятилетием развития». Тогда считалось что с помощью науки и техники можно запустить развитие бывших колоний и преодолеть их отставание. Это аккуратно укладывалось в противостояние великих держав в холодной войне – с помощью развития на западный лад и общества потребления надеялись сделать населения бывших колоний невосприимчивым к коммунистической пропаганде. И американцы, и советские, и израильтяне единогласно считали медицину гуманным и рациональным способом преодоления глобального неравенства. Европейские страны тоже делились с бывшими колониями знаниями и средствами – так получалось остаться и влиять, а платить за это меньше чем за полноценную колонию. И у Израиля помощь развивающимся странам не была свободна от политических соображений. Политическая изоляция Израиля стала очевидна МИДу когда в 1955 Израиль стал единственной ближневосточной страной которую не пригласили в Бандунг на конференцию стран Азии и Африки. Та же история повторилась с первой конференцией пост-колониальных стран под эгидой ООН.

Итак, осенью 1959, израильский МИД (тогда под руководством Голды Меир) отправил в Либерию Исаака Михаэльсона по личной просьбе президента страны Вильяма Табмена. На тот момент в Либерии не было ни одного глазного врача. Михаэльсон и медсестра Шошана Баршай восемь дней ездили по Либерии, осматривали больных, делали простые операции, а потом докладывали о результатах министрам и самому президенту Табмену. Именно в отчете который доктор Михаэльсон написал по следам этой поездки и выкристаллизовалась его идея «помоги, научи и уйди». Он разработал семилетний план из трех фаз. Фаза 1 – две либерийские медсестры будут в течении девяти месяцев обучаться азам офтальмологии в Хадассе, чтобы помогать будущей израильской команде. В эту же фазу входила закупка оборудования и поиск здания. (Схема финансирования была следующая. Каждое министерство давало деньги на свои профильные программы. Минсельхоз – на аграрные, минздрав – на медицинские, военное министерство – на военные, однако непосредственным распределением средств занимался МАШАВ). Фаза 2 — четыре года. В Либерию приезжают две израильские команды (окулист и оптометрист, каждая на срок два года) и работают с либерийскими медсестрами. В это же время в Иерусалиме обучается два либерийских врача. Стадия 3 – продолжается два года, либерийские врачи работают с третьей израильской командой, после чего иностранная помощь Либерии уже будет не нужна. Именно по такой формуле потом оказывалась помощь с «глазной» программой в других африканских странах.

В начале 1960 в Монровии открыли клинику и глазную больницу на 22 койки офтальмолог Элиягу Ньюмен и его жена опрометрист Мирьям. В сентябре к ним за свой счет присоединился Ханан Зауберман – у него был академический отпуск. За два года они осмотрели 12000 больных и провели больше тысячи операций. Проклятие трахомы Либерию миновала и оперировали в основном глаукому и катаракту. Пациенты приезжали со всей страны, а так же из соседних стран, таких как Берег Слоновой Кости и Сьерра-Леоне. Израильские спецы не сидели безвылазно в столице. Зауберман раз в месяц вел прием во втором по величине городе Кейп Палмас и вся команда регулярно ездила по деревням. До некоторых деревень можно было добраться только на маленьких самолетах или сплавляться по рекам. Израильские офтальмологи предприняли 17 экспедиций в соседнюю Танзанию – 5000 осмотров, 190 операций. В Израиле такие наработки уже были – мобильные клиники умещающиеся в карету скорой помощи нарезали по Негеву за бедуинскими кочевьями и по центру страны, из одного лагеря временного пребывания репатриантов в другой.

* * *

Доктор Михаэльсон тонко чувствовал постколониальную динамику и поэтому делал всё чтобы его программа колониализмом даже отдаленно не пахла. Принцип «помоги, научи, уйди» был заведомо антиколониальным. Однако, будучи продуктом британской империи и британского образования, доктор Михаэльсон не был свободен от восхищения героями британского империализма. Его жена Ора вспоминала что в детстве муж жил на улице Дэвида Ливингстона, знаменитого исследователя Африки и маленький Исаак заинтересовался Африкой уже тогда, не мог не заинтересоваться. Своему любимому ученику (и преемнику на посту офтальмологического отделения Хадассы) Ханану Зауберману Михаэльсон это сам рассказывал. Они вместе ездили к памятнику Ливингстону в городке Табора в Танзании – Ливингстон там неподалеку похоронен.

Хотя история с Ливингстоном подстегнула европейскую «драку за Африку» и дележ вкусного колониального пирога, самого Ливингстона на черном континенте до сих пор вспоминают с теплом и любовью. (Еще бы, он прославился как аболиционист, сам рогатины на рабах перепиливал). Неудивительно что Исаак Михаэльсон выбрал его себе в ролевые модели.

В 1967 неутомимый доктор направил одинаковые письма израильским послам в Руанде, Малави и Танзании, просил помощи в новом проекте – снять агитационный фильм. Пунктирно обозначил как фильм будет выглядеть: «Слепой пациент в деревне – поездка в больницу – оформление – палата – операция – восстановление – снимаем повязку – возвращение в деревню». Фильм был снят и его назвали «Доктор Ловенштейн, я полагаю?» — отсылка к самому знаменитому мему про доктора Ливингстона. В фильме еще есть анимация – сначала большая черная рука указывает европейскому кораблику направление подальше от африканских берегов («Русский военный корабль, иди на…»), а в следующем кадре черная и белая руки уже объединяются в рукопожатии.

На фото доктор Михаэльсон с президентом Либерии Вильямом Табменом