Когда Барак Обама в 2008 толкал в Берлине предвыборную речь, ему стоя на площади аплодировало двести тысяч немцев. Еще миллионы смотрели трансляцию по телевизору. И когда Обама избрался в президенты США, по всей Германии люди праздновали. И уже когда Обама занимал Овальный кабинет он был стабильно популярнее в Германии чем дома. Корни этого удивительного явления надо искать в движении за гражданские права пятидесятых и шестидесятых годов, которое не только сделало возможным победу Барака Обамы на президентских выборах, но и изменило понятия о социальной справедливости в Германии (тогда западной). В своих мемуарах «Тот кто посмел надеяться» Обама пишет: «У меня всегда были особые отношения с 1960-ыми. Я в некотором роде продукт этой эпохи». (Обама 1961 года рождения). Мать будущего президента, Анна Данхэм, была большой фанаткой движения за гражданские права и лично Мартина Лютера Кинга. Она внушала сыну что легендарный пастор – достойный пример для подражания и Барак не подвел. Многие в США – и по всему миру – восприняли избрание Барака Обамы как исполнение мечты Мартина Лютера Кинга.

Чтобы понять огромные изменения в межрасовых отношениях в послевоенной Германии, необходимо углубиться в историю и понять как немцы впервые познакомились с африканцами и людьми с африканскими корнями. До 1920-ых афро-немецкие контакты в основном происходили в контексте немецких колониальных и миссионерских проектов в Африке. Германия никогда не была колониальной империей масштаба Британии, Франции или Португалии. Но в 1884 по договору с другими колониальными игроками Германия получила протекторат над кусками территории юго-западной и восточной Африки (теперь это Намибия, Танзания, Того и Камерун). Дальше всего было как обычно – безжалостная эксплуатация природных ресурсов и труда местных жителей под разговоры о христианстве и цивилизаторской миссии. Закончилось все геноцидом племен гереро и намаква на территории современной Намибии с 1904 по 1908 год. Немецкие колониальные войска истребляли не только восставших – изводили всех под корень.

После первой мировой войны проигравшая Германия потеряла свои африканские колонии и их поделили между собой Британия, Франция и Бельгия. Но потеря колониальных владений не подвигла немцев пересмотреть идеи о превосходстве белых над африканцами. Совсем наоборот. Живым напоминанием о военном поражении служили так называемые «рейнландские бастарды». Так называли детей рожденных немецкими женщинами в области Райнленд, где стояли французские оккупационные войска, в том числе из северной Африки и Сенегала. Историки оценивают количество этих детей в 500-600 человек, а вони было на всю Германию. Матерей шеймили за «расовое предательство», во всех газетах публиковались леденящие кровь подробности изнасилований белых женщин черными дикарями (мысль, что белая женщина может согласиться на секс с темнокожим мужчиной, может этого хотеть — была вообще за гранью). При Гитлере эти дети подвергались преследованиям и лишь немногие избежали стерилизации.

В то же самое время (1920-ые) вся Германия сходила с ума по новому музыкальному жанру пришедшему из за океана и назывался этот жанр «джаз». Миллионы людей знали имена Дьюка Эллингтона, Луи Армстронга, Джозефины Бейкер. Несмотря на фырканья консервативных и националистических кругов, молодежь массово ходила на джазовые перформансы и фанатела от исполнителей, большинство из которых не были белыми. Но потом те самые националистические и консервативные круги взяли власть и все прикрылось. Американская музыка была объявлена «дегенеративной» и безжалостно искоренялась.

Невозможно переоценить значение второй мировой войны для реструктурирования межрасовых отношений как в Германии, так и в США. Между 1941 и 1945 в Европе служило более миллиона афроамериканских солдат. Для многих из них, особенно из южных штатов, это был первый опыт жизни без сегрегации. В первый раз белые, включая белых женщин, относились к ним как к равным. Многие чернокожие военнослужащие вернулись из Европы совсем другими людьми чем ушли и присоединились к движению за гражданские права. Война продемонстрировал абсурдность ситуации, когда США сражались против фашизма и за права человека, а у самих в стране все было совсем не слава богу. Набирала популярность кампания Double V (Две победы), воюем с Гитлером в Европе и против сегрегации дома. (В комментариях ссылка на материал «Как пришлось воевать за две победы». Достаточно сказать, что для вернувшихся с войны чернокожих ветеранов возвращение домой было совсем не усыпано розами. Даже получив от государства полагавшийся всем ветеранам кредит на покупку дома, они не могли найти никого кто бы им этот дом продал. От линчевателей не спасала даже военная форма. Так сержанта Исаака Вударда, прошедшего всю войну на тихоокеанском театре, стащили с автобуса в Южной Каролине, и шериф сотоварищи избили его до полной слепоты). В первый раз немцы массово увидели чернокожих людей, которые не прислуга и не живой экспонат в зоопарке. И лавинообразно пошел рост феномена межрасовых пар. Надо сказать, что для многих чернокожих солдат белая девушка была своего рода статус-символом, на Юге они с детства были приучены обходить белых девушек и женщин десятой дорогой, и то не всегда помогало избежать тюрьмы или суда Линча. (Не знаю как на гражданке, но даже в девяностые и нулевые белая герлфренд или жена – это для многих афроамериканских военнослужащих непременная часть пакета «жизнь удалась». Мои самые долгие и серьезные афроамериканские отношения, герой рассказа «Субботняя свеча в Ираке» — у него это росло прям пышным цветом. Он считал что его жизнь особенно удалась потому что я не trailer park white trash, а средний класс и образованная. В его личной борьбе с расизмом я была самым ценным трофеем, он так и говорил.) Как это часто бывает после большой войны, немецкие женщины обнаружили что ряды немецких мужчин сильно прорежены. Миллионы погибли на фронте, сидели в плену или в тюрьмах союзников за военные преступления. Те, кому удалось вернуться с войны домой не могли похвастаться ни цветущим здоровьем, ни сохранной психикой. (Конечно были сделанные из кремня самородки вроде Эриха Хартмана, но они были исключением а не правилом). А американские солдаты вот они – молодые, здоровые, у них деньги, у них еда, а афроамериканцы еще приобрели репутацию приятных в общении и не склонных козлить. Нельзя сказать чтобы немцы были уж совсем свободны от расизма и там где осуждали «Ам-либхен» (американских подстилок), осуждение было более суровым, если американец был чернокожим. Но сам факт что десятки тысяч немецких женщин приняли решение дружить, общаться, спать и вступать в брак с афроамериканцами демонстрирует перемены во взглядах немецкого общества на расовый вопрос. Судьба родившихся от этих браков детей во многом определялась состоянием отношений родителей. Были ситуации когда беременная немка ехала к афроамериканскому мужу в США и все у них было дальше хорошо, по крайней мере за пределами старого доброго Юга. Если отношения приводили к рождению ребенка, но не приводили к браку, очень многое зависело от матери и ее семьи. Были афронемецкие дети которых любили мамы, бабушки-дедушки, дяди-тети, а были «отказники» отданные на усыновление, причем усыновляли таких детей в афроамериканские семьи, в Америку, подальше от Германии. (Первые пару послевоенных лет сенаторы и губернаторы южных штатов не стеснялись писать главкому американскими силами в Европе генералу Эйзенахауэру феерически тупые и злобные письма. Суть этих писем сводилась к следующему: вы у себя там черных распустили, они привыкли что им все можно, белых женщин им тоже можно, и вот они вернутся в Алабаму-Джорджию-Миссиссиппи и что мы тут с ними делать будем, примите меры. Вот Эйзенхауэру было больше делать нечего) (У плашовского коменданта Амона Гета обнаружилась внучка-мулатка, Дженнифер Тиге. Дженнифер написала книгу под красноречивым названием «Мой дед меня бы расстрелял»).

Присутствие в ФРГ всем заметных чернокожих джи-аев, очень близкие отношения двух союзников в (ФРГ и США) в холодной войне и постоянное освещение немецкой прессой американских расовых проблем – все это породило в немецком обществе живой интерес к движению за гражданские права. Газеты писали о бойкоте автобусов в Монтгомери, о сидячих забастовках в сегрегированных кафе, о марше на Вашингтон и т.д. К 1964 Мартин Лютер Кинг стал популярной фигурой по обе стороны Берлинской стены. Большая часть его работ была переведена на немецкий и они нашли свой круг читателей. Одним из таких стал Генрих Грюбер, правозащитник и епископ антифашистской Конфессиональной церкви. (Грюбер помогал евреям эмигрировать, спасал, прятал. Известен его диалог с Адольфом Эйхманом. Эйхман спросил – зачем вы хлопочете за евреев, вы же с ними никак не связаны? Грюбер ответил: «Самаритянин помог еврею, не будучи связанным с ним ни религией, ни национальностью. Господь, единственный от кого я принимаю повеления, повелел мне делать так же.» Не мудрено что с таким настроем Грюбер угодил сначала в тюрьму, потом в Дахау. Из Дахау его привезли в 1943 полуживого – за него заступился брат жены, промышленник Эрнст Витс, сунул на лапу кому надо. Грюбер оклемался и принялся за старое. В 1945 он уже прятал в церкви девочек и женщин от советских солдат и пробился на прием к коменданту Берлина генералу Берзарину. Тот так впечатлился от сознательного немецкого попа, что назначил Грюбера мэром пригорода Берлина Каульсдорфа. В 1961 Грюбер стал единственным неевреем который выступал в качестве свидетеля обвинения на процессе над Эйхманом. В 1964 получил звание Праведник народов мира.) В 1962 Грюбер много ездил по США и своими глазами увидел сегрегацию и борьбу с ней. Он переписывался с Кингом и видел в борьбе последнего аналог борьбы своей. Из письма Генрих Грюбера Мартину Лютеру Кингу: «Во времена Гитлера мне было стыдно что я немец, а сегодня стыдно что я белый. Я благодарен тебе, дорогой брат мой, за твою борьбу и благодарен всем твоим соратникам за борьбу которую вы ведете направляемые духом Спасителя нашего». По приглашению Грюбера Кинг в 1964 посетил Берлин (Западный). Не то чтобы пресса этот визит широко освещала, но он стоит небольшого рассказа. Кинга с распростертыми объятиями принял тогдашний мэр Западного Берлина Вилли Брандт, хотя визит не был официальным. Брандт назвал Кинга образцом для всех кто борется за свободу – не важно от расового, колониального или коммунистического угнетения (да, так и сказал). Кинг толкал речь перед 20-тысячной толпой в одном из берлинских парков и сравнил расовую сегрегацию в США с разделяющей город Берлинской стеной. Дальше Кинг отправился в Восточный Берлин и там тоже собрал восторженные толпы слушателей, причем в церквях. Однако ни один официальный представитель не пришел его встретить. Правительство ГДР разрешило ему въехать в Восточный Берлин, но дальше старательно делало вид что его нет. Ведь Кинг был пастором, не стеснялся своего христианства и на тот момент не осуждал американский капитализм. Партийные бонзы и представить себе не могли что зарождающееся диссидентское движение возьмет себе Мартина Лютера Кинга как знамя и дальше пойдет. Его приезд дал надежду гонимым (пусть не так сильно как в СССР) христианам. В 1980-ые официальным гимном диссидентского движения ГДР стала песня афроамериакнских правозащитников We Shall Overcome – Мы Преодолеем.

Все шестидесятые в немецких университетах, церквях и политических институтах не утихали дебаты по поводу гражданских прав, демократического процесса и ненасильственного сопротивления. Знаковые афроамериканские фигуры стали не только политическими символами, но и культурным кодом, особенно в молодежной среде. Вся немецкая образованная молодежь знала кто такие Малкольм Икс, Амри Барака, Стокли Кармайкл, Хьюи Ньютон, Бобби Сил и Анжела Дэвис. (Кроме Малкольма Икс и Бобби Сила, всего до одного перечисленные – ну просто отстой, абсолютно отвратные люди. Амри Барака считал изнасилования орудием политической борьбы, был отъявленным гомофобом и распространял дезу что мегатеракт 9-11 устроил Израиль с целью влиять на ближневосточную политику США. Стокли Кармайкл на вопрос какое положение занимают женщины в его организации ответил «на четвереньках кверху задом». У Хьюи Ньютона длинный список насильственных преступлений, причем жертвами были другие афроамериканцы, включая семнадцатилетнюю девушку. Анжела Дэвис заступалась за жуткую тоталитарную секту Храм Народов и писала президенту Картеру письма с требованиями их не расследовать, игнорировать мольбы родственников сектантов – все потому что лидер секты (кстати белый) Джим Джонс щебетал правильную коммунистическую и антирасистскую риторику. В джунглях Гайаны рядовые сектанты работали тяжелее и жили хуже чем на любой плантации, а кончилось все массовым самоубийством. По велению Джонса взрослые сектанты сначала дали смертельный коктейль своим детям, а потом выпили сами. 909 человек, включая 270 детей. Александр Солженицын обвинял Анжелу Дэвис в том что она слила руководству СССР обращение к ней сидящих в брежневских лагерях правозащитников. Был бы один Солженицын, я бы пожала плечами – он соврет, не дорого возьмет. Но такие же обвинения выдвинул Анжеле Дэвис чехословацкий диссидент Иржи Пеликан по поводу правозащитников в Чехословакии – что они тоже к ней обращались и их она тоже слила. По поводу Малколм Икса – может быть он бы и скатился в что-нибудь подобное, если бы так рано не погиб. Мне он по характеру, идеологии и риторике напоминает рава Меира Кахане – прям один в один. В комментариях ссылка на кусочек культового биопика «Малкольм Икс» с моими субтитрами. Весь фильм я вам рекомендовать не буду, хоть он очень хороший и Дензел в главной роли блистателен – но многое ускользнет для тех, кто там не жил и не в теме.) Многие будущие лидеры немецкого студенческого движения прошли политическую школу в США – учились семестр-два в американских университетах, ходили на акции и т.д. В 1967 руководство партии Немецкий Студенческий Социалистический Союз официально поддержало организацию Черные Пантеры.

Понятно что не только обострение расового конфликта в США подтолкнуло немецкое студенческое движение в сторону радикализации. Близкие союзнические отношения США и ФРГ в контексте холодной войны принесли жителям Западной Германии экономический рост, безопасность и процветание. Но многим немцам, особенно молодым, не заставшим военных ужасов, не нравился курс канцлера Конрада Аденауэра на атлантизм и перевооружение, его жесткая позиция vis-à-vis CCCР с сателлитами. В шестидесятые годы вышло огромное количество публикаций про недавнюю историю и многие молодые немцы поняли что большинство нацистов так и не понесло наказания – наоборот, сидят в разных госорганах на теплых, пусть и не очень заметных местах. (В комментариях ссылка на соответствующую главу из книги Иана Бурумы «Вина и ее цена»). Студенты обнаружили что внутреннюю и внешнюю политику страны определяют люди с нацистским прошлым – и понеслось. (Кстати самого Аденауэра это не касается, он был последовательным антифашистом и сидел в лагере. Когда он приезжал в 1955 в Москву выцарапывать еще сидящих в плену соотечественников, Молотов завел песню «вы, немцы, все виноваты». Аденауэр поставил его не место – «Я, в отличие от вас, фон Риббентропу руку не пожимал»). Немецкое студенческое движение становилось все более левым и более антиколониальным. Когда в 4 апреля 1968 был убит Мартин Лютер Кинг, все заинтересованные лица расценили это как провал доктрины ненасилия и гражданского неповиновения и как благословение на вооруженную борьбу. Немецкие студенческие организации собирали деньги на оружие для Черных Пантер и выпускали газету для чернокожих джи-аев расквартированных в Германии. Газета была призвана их распрогандировать на отказаться служить в армии империалистического, расистского государства. Основной упор был на идею – вьетнамцы тебе не враги, а для белых американцев ты всегда будешь вторым сортом. (Дальше про кампанию солидарности с Анжелой Дэвис в ФРГ. В отличии от советской, эта кампания не была официозной и насаждаемой сверху, а действительно массовой и продуктом гражданской инициативы).

Кампания солидарности с Анжелой Дэвис стала одним из крупных успехов международного альянса между немецкими студентами и афроамериканскими активистами и она же обозначила в немецком студенческом движении поворотный момент. В глазах немецких студентов оба государства, и ФРГ, и США, стремительно утрачивали всякую легитимность. Все больше и больше левых рассматривало государство как репрессивный аппарат на службе господствующих классов и ничего больше. 2 июня 1967 на демонстрации полицейские застрелили студенческого активиста Бенно Онесорга. Меньше года спустя было совершено покушение на крупную фигуру в марксистском студенческом движении – Руди Дучке. (Руди Дучке выжил, но пуля застряла в мозге, а с ней начался целый букет проблем – с речью, с памятью, эпилептические припадки. Десять лет спустя Дучке во время эпилептического припадка утонул в ванной. Вообще он мне нравится тем, что имел собственный моральный компас и чувство внутренней свободы, независимые ни от какой идеологии. Так в этих кругах было положено жить коммуной и всем спать со всеми. Дучке сказал – нет, мне это не подходит, я сам буду решать про свою личную жизнь – и всю жизнь прожил с одной женой в любви и согласии. Он пытался разрушить Берлинскую стену, приветствовал пражскую весну и открыто критиковал СССР, Китай и Албанию за нарушения прав человека). Во многом это было конфликт поколений, когда послевоенное поколение немцев ополчилось на предков и залезло на высокий моральный пьедестал. После убийства Бенно Онесорга активистка Гудрун Энслин писала: «Фашистское государство за нами придет. Надо быть готовыми ответить насилием на насилие. Это поколение построило Аушвиц – о чем с ними вообще можно разговаривать?» Слова у Гудрун Энслин с делами не расходились – в следующем году она в компании Андреса Баадера и еще двух друзей подожгла пару супермаркетов. В 1970 была основана полноценная боевая организация – Фракция Красной Армии (RAF). Из партийной программы ясно что идеология организации представляла из себя крутой замес из марксизма-ленинизма, маоизма, «третьемирства», и идей Франца Фанона и Че Гевары об освобождении путем герильи. (Про третьемирство можно почитать в ссылке в материале «Антисионизм и антисемитизм в Левой Партии Германии»). Надо сказать что RAF тесно сотрудничала с Черными Пантерами и много чего почерпнула из их практики и эстетики – позировать с оружием, называть полицейских свиньями. В публикациях RAF постоянно цитировались работы теоретиков движения Black liberation movement. Даже на свой первый герб RAF поместили черную пантеру и добавили к ней автомат Калашникова.

Однако несмотря на общую символику, риторику и обнимашки через океан, Черные Пантеры и RAF оставались фундаментально разными. У Черных Пантер была мощная социальная программа (совсем как у Хамаса) – детские сады, суповые кухни, курсы профобучения. Началось это все с Окленда (Калифорния), а потом распространилось на негритянские гетто других крупных городов. RAF же занималась исключительно террором. На их счету более тридцати убитых гражданских лиц. Черные Пантеры после долгих и жарких дебатов пришли к выводу что оружие применять только для защиты от полиции, никакого революционного террора. Начиная с семидесятых Черные Пантеры потихонечку отдалялись от RAF. В какой-то момент пантера исчезла с герба и остался один автомат. (Там в статье фотка старого герба с пантерой, но я не нашла нигде онлайн).

Фото:

1) Подарки для Адольфа

2) Покатушки

3) Демонстрация

4) Анжела Дэвис на улице Западного Берлина

Сноски:

1. Немецкая открытка времен оккупации Райнленда. Карикатура на французскую армию. Надпись «Cкотоложество, зверство, равенство». Всем же ясно что равенство рас приводит к скотоложеству, куда же еще.

2. Как пришлось воевать за две победы

3. Дженнифер Тиге и ее книга

4. Кусочек из фильма про первых чернокожих летчиков истребительной авиации. Это вторая мировая. Субтитров там нет, и так все понятно. Пока что идут тренировки и двое пилотов сажают свой самолет в поле в Алабаме, а там команда чернокожих зеков под конвоем двух белых шерифов траву косит. И надо видеть лица этих зеков когда сначала у одного, потом у второго пилота они замечают полоску черной кожи между шлемом и воротником. Потом оба пилота снимают маски со шлангами и лица шерифов тоже надо видеть.

5. Трейлер современного немецкого сериала на тему романтических отношений между немками и афро-американскими джи-аями.

6. Биография Генриха Грюбера по русски (там еще много интересного, кроме того что я рассказала, я просто не хотела текст перегружать).

7. Кусочек из фильма «Малкольм Икс», субтитры есть.

8. Глава из книги Иана Бурумы «Вина и ее цена»

9. Антисионизм и антисемитизм в Левой Партии Германии