Игры Маккабиада часто называют еврейской Олимпиадой. Они проводятся каждые четыре года и в течении двух недель лучшие еврейские спортсмены всех стран соревнуются между собой. Для многих евреев диаспоры участие в Маккабиаде, неважно в качестве спортсмена или в качестве зрителя – это связь с Израилем на всю жизнь.

Маккабиаду начали проводить в 1932 и изначально не было вопроса где – только в Палестине. На первую Маккабиаду приехели 390 спортсменов из восемнадцати стран. Провели еще одну в 1935, а дальше война, Катастрофа, в общем следующая Маккабиада состоялась в 1950. Приехало уже восемьсот участников из девятнадцати стран.

К 1997 Маккабиада уже несколько десятилетий проводилась по расписанию, каждые четыре года. В пригороде Тель-Авива построили стадион на пятьдесят тысяч мест, специально для этого события. Приехало пять тысяч участников из 36 стран, и в который раз Маккабиада должна была обозначить центральность Израиля для евреев всего мира. Но накануне начала игр произошла трагедия.

Для церемонии открытия соорудили временный пешеходный мост через реку Яркон. Спортсмены и их тренеры, каждая группа под флагом своей страны, должны были промаршировать через мост и сразу на стадион. Располагались делегации в алфавитном порядке. Первая делегация, Австрии, прошла через мост, но когда пошла следующая делегация, Австралии (а было там порядка четырехсот человек) – мост обрушился в реку под их весом.

Несмотря на то что сотни человек упали в воду, никто не утонул. На месте погиб один человек, член команды по боулингу, уроженец Сиднея – ударился головой. Несколько десятков человек отвезли в больницу со сломанными конечностями и хотя австралийская команда пострадала, все вздохнули с облегчением и чувством что могло быть гораздо хуже.

Однако на следующий день все пошло еще более «не так». Семь австралийцев находящихся в больницах были переведены в категорию «критическое состояние» и несмотря на усилия врачей, трое скончались – абсолютно здоровые молодые спортсмены. Вскрытие показало что они отравились – всякой химозной дрянью которая скапливалась на дне реки Яркон. Обломки моста, сотни барахтающихся тел взбаламутили воду и все это пошло наверх. Трое злополучных спортсменов наглотались больше всех ядовитой воды и для них ловушка оказалась смертельной.

Обрушение моста и гибель спортсменов стали для Израиля международным позором и настоящей пиар-катастрофой. Получается Израиль пригласил отовсюду еврейских спортсменов – и не сумел обеспечить их безопасность. Обвиняли все и всех – дизайнеров моста, организационный комитет Маккабиады, общеизраильское головотяпство. Несколько человек арихтекторов и членов различных государственных приемных комиссий таки отправились на скамью подсудимых, а оттуда за решетку. Но эта трагедия заставила все общество узнать и заговорить о том что раньше было известно лишь кучке чиновников и активистов – о том что река Яркон превратилась в ядовитую клоаку. В следующее десятилетие продолжалось возрождение к жизни не только Яркона, но и других израильских рек. Понятно что с тех пор как сточные воды стали ценными ресурсом, их перестали просто сливать в ближайший водоем.

Первые десятилетия существования государства вопросы охраны окружающей среды не были даже второстепенными. Окруженная врагами страна вынужденная принимать и абсобрировать волны иммигрантов – понятно что внимание государства и общество было сосредоточено в первую очередь на вопросах экономики и безопасности. И если существовала организация отвечавшая за насаждение лесов и предотвращение эрозии почвы (Еврейский Национальный Фонд), то водоемы оказались на положении сироты – не существовало никакой организации для их сохранения. Взять хотя бы ту же реку Яркон.

Мало того что из нее откачивали воду для сельского хозяйства, так многие годы Тель-Авив и его пригороды сливали туда сточные воды, еще в те времена когда в сточных водах никто не видел никакой пользы. Реабилитация Яркона началась с конца 1980-ых. Сейчас там можно видеть целую мини-экосистему посреди большого города – лягушек, стрекоз, рыб. Вместо речки-вонючки жители Тель-Авива получили прекрасный парк. Даже из Европы приезжают тренироваться команды по гребле, когда реки замерзают в их собственных странах.

Прошу любить и жаловать, река Бесор. Она течет всего-то около 35 дней в году. Во время обильных дождей с ноября по март вода стекает потоками с Хевронского нагорья, огибает по руслу древний город Беер-Шева, дальше через западный Негев и в Газу, где вытекает в море. Потом русло еще некоторое время остается влажным, а потом высыхает до следующей зимы.

В 1960-ые годы Негев переживал строительный бум и в первую очередь это касалось дорог. Под руслом Бесор и вокруг нашли большие залежи гравия и началось. Вдоль 70+ километрового русла Бесора выкопали выкопали множество шурфов разной глубины. Выглядело это ужасно, а кроме того в шурфах застаивалась дождевая вода. Развелось огромное количество комаров и жители Беер-Шевы уже не знали куда от них деваться. Постепенно это место стало тянущейся на многие квадратные километры помойкой, пристанищем строительного мусора, отслуживших свое машин и электроприборов. Иногда бывало что все крутилось и плавало на поверхности буйного потока. Потом поток высыхал, а мусор оставался сохнуть на негевском солнце.

В 1996 году израильское правительство решило назначить каждой реке (с притоками) ее собственную комиссию по образцу комиссии по возрождению реки Яркон. Бесор получил свою комиссию во главе с экономистом и специалистом по менеджементу пресноводных водоемов Нехемией Шахафом.

С самого начала Шахаф увидел там потенциал которого не увидел никто другой. За аксиому принималось что экономическая деятельность вокруг реки ведет к ее загрязнению и разрушению, но Шахаф считал иначе. Понятно что добыча гравия и помойка кругом реку не украсят, но есть же и другие виды экономической деятельности.

Почистить русло Бесора и засыпать шурфы стало для Шахафа только началом. Он видел будущее в котором город Беер Шева прирастет новым районом на месте нынешней зоны ежегодного затопления. «Я знал что это не будет легко» — рассказал Нехемия Шахаф – «Этого места все избегали. Ни один девелопер стал бы вкладывать деньги в место с такой чудовищной репутацией. Но если я прав, то Беер Шева получит больше чем новый район. Она получит обновленный имидж.»

В 2003 Шахаф представил план на пять лет по очистке рек Бесор и Беер Шева, но там были включены идеи куда более амбициозные – создать, ни много, ни мало, парк в полтора раза больше нью-йоркского Центрального парка, именно вдоль русла реки Беер Шева. Особой изюминкой стал план на озеро площадью в 364 акра.

(Дальше про так Шахаф собирал деньги у американских и израильских доноров и инвесторов потому что денег из бюджета на его проекты явно не хватало. Особенно ему в этом помогал электровеник мэр Беер Шевы Рувик Данилович, который везде бегал и везде светил лицом. Книга вышла в 2015 году. Сейчас там действительно парк с озером, беер-шевцы не дадут соврать. Вода в озеро берется не из рек Беер-Шева и Бесор. Озеро целиком наполняется очищенными сточными водами, там даже вроде рыбы живут. Похожую вещь сделали в Сеуле. После войны 1950-1953 огромное количество беженцев осело в Сеуле в трущобах по берегам речки Чхонгечхон. Название Чхонгечхон означает «чистая речка», но оказавшись посреди трущобного района Чхонгечхон свою чистоту быстро растерял. В 1960-ые городские власти Сеула постепенно расселили трущобных обитателей, речку заключили в бетонную трубу, а сверху построили автомагистраль. В начале нулевых решили что автомагистраль наносит экологии города больше ущерба чем приносит коммерческой пользы, разконсервировали Чхонгечхон и построили вдоль него парковую зону, любимое место отдыха сеульцев и туристов. Фотки беер-шевского и сеульского парков в комментариях).

* * *

За плечом у каждого израильского чиновника стоит государственный контролер, независимый ни от какого министра и сочетающий в себе лучшее что есть в профессии журналиста-расследователя, судебного бухгалтера и обмудсмена. Обладая широкими полномочиями проводить аудиты государственных органов и расследовать случаи злоупотреблений, мошенничества и неудоволетворительной работы, госконтролер делает работу правительства честнее и эффективнее.

Отчет госконтролера об усилиях по восстановлению израильских рек содержит и критику, и похвалы, и конечно предложения как можно сделать лучше. Признавая прогресс в деле восстановления и очищения всех израильских рек, отчет госконтролера указывал что этот процесс мог бы идти куда быстрее при надлежащем финансировании.

Река – это нечто на удивление способное восстановиться. Если достаточно чистой воды течет по руслу достаточно времени, каждая река может вернуться к своему первозданному состоянию. Но в Израиле это нереально, слишком тесно, слишком много людей и продуктов их жизнедеятельности. И все же, после десятилетий загрязнения, израильские реки получили второе рождение – благодаря все тем же опреснению и обработке сточных вод. Как только сточную воду стали собирать, очищать и использовать в сельском хозяйстве – ее перестали выливать в реки. В эти реки вернулась сначала флора, потом фауна. Чем больше воды стали опреснять, тем меньше воды из рек забирают. По мере того как реки самоочищались, земля вокруг них становилась все более и более привлекательной для строителей элитного жилья.

В 1970 сенатор Генри Джексон (тот самый который «поправка Джексона-Вэника») приехал в Израиль и попросил отвезти его на реку Иордан. Приехав на место, Джексон сказал сопровождающим «Не может быть. Это шутка». Убедившись что это не шутка, Джексон назвал международную известность реки Иордан «гениальным пиаром». Генри Киссинджер, посетив Иордан, сказал что в реке «больше репутации чем воды». Легенда реки Иордан живет в религиозных гимнах, афроамериканских спиричуэлах и народных песнях. Это реку древние евреи перешли как символическую границу земли обетованной и в этой реке Иоанн Креститель крестил Иисуса. Но в реале река Иордан предстает глазам разочарованных туристов как средних размеров арык, который взрослый человек может без труда перепрыгнуть и спокойно перейти вброд.

Верхняя часть реки Иордан, от истоков до места впадения в Кинерет, более полноводная и более чистая чем нижняя, там что вытекает из Кинерета. На южном побережье Кинерета существует система шлюзов, которая выпускает воду в Иордан по расписанию. В Иордан южнее Кинерета сбрасывают сточную воду от сельского хозяйства и рыбоводческих ферм. Общая длина Иордана составляет всего 156 километров. Надо сказать, что состояние реки Иордан существенно улучшилось после 1967, когда Израиль завоевал контроль над Голанскими высотами. Сирийцы уже не могли отводить воду от притоков Иордана тупо, чтобы нагадить.

А вот с Иорданией «водяные» отношения сложились конструктивно. Формально мир с Иорданией подписали в 1994 году, но уже до этого наводили мосты на тему как распорядиться водным ресурсом к обоюдной выгоде. По мирному договору Иордания получила четырнадцать миллиардов (!) галлонов очищенной Израилем воды в год и льготные условия на аренду израильских хранилищ воды (своих нет). Но пока не будет изменен подход к нижнему Иордану, там все будет куда как печально.