Источником для этой работы послужили статьи и семейный архив просветителя и публициста Халиля аль Сакакини (1878-1953). Аль Сакакини был сыном иерусалимского плотника-христианина и сам с шестнадцати лет работал учителем. Семья была совсем небогатая, но в жизни Халиля аль Сакакини как в капле воды отразились процессы приведшие к возникновению в Палестине богатой и образованной арабской буржуазии. Аль Сакакини много лет вел подробный дневник и похоже делал это не только для личного пользования. В 1955 вышла сокращенная версия, а недавно полная. Для сохранения семейного архива немало сделала дочь Халиля, Хала аль Сакакини (1924-2002). Сама она всю жизнь проработала на ниве образования (даже замуж не вышла) и написала свои мемуары. В общем можно сказать что эта писучая семья оставила историкам настоящий клад, за что, конечно, невозможно не испытывать благодарность.

Арабский средней класс в Палестине начал формироваться в позднеоттоманский период. В середине девятнадцатого века турки провели административные реформы в своих владениях, в том числе в Палестине. Как результат тогдашней глобализации, влияния европейских держав, инноваций в сферах связи и транспорта, началось быстрое экономическое развитие в прибрежных городах. Высвободились лишние деньги и как грибы после дождя начали появляться образовательные учреждения. Этот новый средний класс был не просто с деньгами – он был образованным. Туркам банально не хватало людей администрировать огромную империю и низкие и средние чиновничьи должности стали занимать арабы со средним образованием. Но большая часть этого среднего класса состояла из коммерсантов и среди коммерсантов было диспропорционально много христиан, не только арабов, но и армян и греков. Рост городов еще сильнее обозначил социальный разлом между сельским и городским населением, между модерновым и веротерпимым побережьем и консервативным и отсталым нагорьем. (Иерусалим стоял в этом уравнении особняком. Да, он не был прибрежным городом, но он был сосредоточием коммерческой деятельности и там работало огромное количество миссионерских школ разных церквей).

Британское завоевание и установление мандата лишь подстегнуло процесс роста арабского среднего класса. Англичанам сразу понадобилось много образованных местных. В 1921 две трети государственных должностей занимали христиане (арабы с примесью армян и греков), причем среди арабов христиане составляли одну десятую. К 1938 году доля христиан на госдолжностях составляла уже половину, но всех равно они были представлены больше чем их доля в населении. Среди интеллигенции мусульман почти не было. Это при том что согласно британской переписи 1931 года 72% населения подмандатной Палестины составляли мусульмане, 18% евреи, 9% христиане, а остальные друзы и кочевые бедуины, которых поди посчитай.

Этот городской средний класс строил себе целые кварталы, такие как Аббас в Хайфе, Аджами, Нуджа и Северная Джабалия в Яффо и Тальбия, Бакаа и Катамон в Иерусалиме. В Иерусалиме в этих современных и безопасных кварталах любили снимать жилье британские офицеры и чиновники. Жители этих кварталов не чурались сдавать жилье евреям, в основном богатым евреям из мусульманских стран – сказывалась культурная и классовая близость. Можно сказать что арабский средний класс в Иерусалиме был в основном чиновничьим, а в прибрежных городах в основном коммерческим. И там, и там, наличествовала прослойка арабской интеллигенции (врачей, учителей, адвокатов, инженеров, архитекторов, журналистов), которая весь этот праздник развития и прогресса обслуживала.

(Дальше подробно два абзаца про архитектуру этих кварталов, но так как я ничего не понимаю в архитектуре, я боюсь при переводе налажать)

Для среднего класса типично стремиться дать детям образование (сыновьям высшее, дочерям хотя бы среднее) и арабский средний класс в Палестине не был исключением. Мальчики и девочки обучались раздельно. Люди со средствами обычно не посылали своих детей в государственные школы, в больших городах было полно частных, на любой вкус, был бы кошелек. Так в Иерусалиме существовали христианские школы с преподаванием на английском, французском, немецком и итальянском. Во многих семьях говорили не только на арабском. Так дочери Халиля аль Сакакини, Хала и ДумиЯ, посещали школу с преподаванием на немецком и в совершенстве знали язык. Уроки английского сестры Аль Сакакини брали у соседки, английской экспатки Клариссы Грейвс (сестры писателя Роберта Грейвса). Сестрам-христианкам репетитор преподавала Коран – для высокого арабского и общего развития. После окончания школы Хала и Думия отправились продолжать образование в Бейрут – что тогда для арабских женщин было совершенно нетипично. (Даже сейчас студентка из арабской семьи живущая отдельно от родителей – это скорее исключение чем правило). Хала получила диплом учительницы английского, Думия – учительницы естественных наук. Обе сестры не вышли замуж, карьера и финансовая независимость им явно понравились. Но если получать образование больше среднего и делать это вдали от дома было нетипично для арабских девушек, такой сценарий для мужчин уже никого не удивлял. В 1930-ые годы их были уже сотни. Ближайшие университеты были американские университеты в Бейруте и Каире, кто мог себе позволить – ехал в Европу и даже в США. Их приобретенные заграницей знания и культурный багаж влиял на атмосферу в богатых космополитичных арабских кварталах больших городов.

Западное образование оказывало огромное влияние на социальную и культурную жизнь. В школьных и муниципальных библиотеках дети и подростки брали книги классиков европейской литературы, сказки Андерсена и братьев Гримм, роман Чарльза Диккенса и сестер Бронте. Европейская музыка была частью жизни. В гостиной семьи Аль Сакакини стоял немецкий концертный рояль. Хала и Думия прекрасно играли, а их старший брат Сари вообще слыл виртуозом, исполнял Бетховена и Рахманинова, и «Лунную сонату», которую особенно любила его мама Султана. Сестры Аль Сакакини регулярно посещали концерты Палестинской филармонии в еврейском квартале Иерусалима. Надо ли говорить что оркестра состав Палестинской филармонии был целиком еврейским. Когда оркестр исполнял Хатикву, Хала и Думия оставались сидеть – в то время как остальной зрительный зал вставал, ведь исполнялся национальный гимн. (Я бы после одной такой демонстрации им билеты продавать перестала. Не нравится еврейская филармония – сделайте свою. Но не сделали). В семье была большая коллекция пластинок с классической музыкой, например опера «Мадам Баттерфляй» и собрание арий Шаляпина.

Спорт был важной частью этого образа жизни. Все дети семьи Аль Сакакини занимались в кружках в иерусалимской YMCA – Сари теннисом, Хала и Думия гимнастикой и плаванием. Там спокойно смешивались между собой арабы, греки, армяне и евреи. YMCA располагала кортами для тенниса и сквоша, библиотекой, бассейном, кафетерием, концертном залом, залами для лекций. Там проводились десятки кружкой – опять же для тех кто мог себе позволить. Уметь кататься на велосипеде в этих кругах было обязательным для обоих полов.

Эти люди могли многое себе позволить. Уже в тридцатые годы в их домах стали появляться не только радиоприемники, духовки и газовые плиты, но и холодильники. (Для сравнения, Голда Меир пишет что ее старшую сестру Шейну даже в шестидесятые пришлось уламывать купить холодильник – она считала это слишком большой роскошью. Но судя по воспоминаниям Голды Шейна вообще была человек принципиальный до упертости). У самых состоятельных были личные автомобили. Настоящим символом модернизации и прогресса стал телефон. В 1937 у иерусалимских арабов было 350 телефонных линий, включая принадлежащие бизнесам, общественным организациям и частным лицам. Для сравнения, у евреев и англичан таких линий было 2300. Как раз в 1937 году Халиль аль Сакакини установил у себя дома телефонную линию и накатал по этому поводу сыну восторженное письмо в Америку, где тот учился. В письме Халиль утверждает что телефон это прекрасное подспорье для счастливой семейной жизни, потому что всегда можно услышать голос родного человека и набраться сил для того чтобы продолжать работать. Заканчивает он свое письмо словами «Не знаю как люди жили без телефона!». (Кем он собственно работал, будет в биографии которую я расскажу после трех звездочек). (Если кого-то интересует тема «арабы и телефоны», в комментариях будет ссылка на документальный фильм Майи Бекбаевой про первого посла СССР в Саудовской Аравии Назира Тюрекулова. Я с удовольствием его весь посмотрела, но с 35-ой минуты там именно про телефоны.)

На момент начала арабского восстания в 1936 в фешенебельных арабских районах больших городов жило порядка 50000 человек. Из них 35000-40000 составляли христиане – арабы и в разной степени обарабившиеся армяне и греки. Мусульмане жившие в этих районах частично перенимали ценности своих соседей и имели с ними социальные связи. Однако они были более консервативны, особенно во всем что касалось статуса и прав женщин. В общем и целом конечно их образ жизни был похож на образ жизни их христианских соседей. И они же громче всех жаловались что среди государственных чиновников слишком много христиан. Этот плач Ярославны продолжался все почти тридцать лет мандата. Англичане пытались как-то рекрутировать хоть что-то умевших мусульман на свою службу, вводили нечто вроде позитивной дискриминации, но без особого успеха.

Начиная со своего возникновения национальное движение палестинских арабов отводило христианам второстепенные роли и уж так и быть их терпело. В январе 1922 палестинское национальное движение стал возглавлять Высший Мусульманский Совет. Христиане в основном занимались тем что были переводчиками и консультантами при мусульманских иерархах («умный еврей при архиерее», ага). И христиане, и мусульмане, одинаково плохо относились к сионизму и Декларации Бальфура. У христиан это все было замешано на традиционных христианских анти-еврейских предрассудках и традиционной конкуренции с евреями в коммерции. Для христиан участие в анти-сионистской деятельности было своего рода защитной грамотой, механизмом отбиться от обвинений в сотрудничестве с англичанами и недостаточном арабском национализме. Возможно, что многие христиане связанные с западом культурными и экономическими узами не хотели жить в независимом мусульманском государстве и предпочли бы британский мандат – но без Декларации Бальфура и без евреев. В письмах сыну Халиль аль Сакакини выражает беспокойство – что будем с его образованными вестернизированными детьми в обществе где у власти будут люди выдвинутые невежественным и консервативным мусульманским большинством.

В общем можно сказать что арабский средний класс, как христиане, так и мусульмане, принимали британский мандат как данность, потому что бунтовать поставило бы под удар их экономические интересы. Мандатное правительство давало им комфортную жизнь – электричество, воду, телефон, дороги, почту, школы, медицину и санитарию. Английская полиция и английская армия обеспечивали такую безопасность о какой при турках можно было бы даже не мечтать. Во время беспорядков двадцатых годов они не раскачивали лодку. Тоже самое повторилось во время арабского восстания 1936-1939 годов. Арабский средний класс не участвовал во всеобщих забастовках – это противоречило их классовым интересам. Историк Иегошуа Порат собрал данные на 282 командиров и организаторов восстания. Из них христианами были, прописью, четыре человека. Во время беспорядков 1936-1939 годов боевики из феллахов и городских бедняков устраивали своего рода полицию нравов. Как это выглядело? Устанавливали блокпосты и принуждали мужчин сменить городскую феску-тарбуш на бедуинскую куфию с укалем, а женщин надеть хиджаб и что-нибудь поверх коротких юбок и шорт. Угрожали владельцам бизнесов, которые работали по пятницам, а по воскресеньям закрывались. Потом от угроз перешли к похищениям и убийствам.

В общем получилось так, что самые образованные палестинские арабы оказались на обочине национального движения. Даже антисионизм не помог, слишком сильна была ненависть мусульман к христианам, бедных к богатым и люмпенов к образованным. Возможно это стало одной из причин поражения палестинского национального движения в войне 1948-1949 годов и его последующих поражений.

(В комментариях ссылка на очень интересную работу «История двух разделов: Британская Индия и подмандатная Палестина». Там автор (индус) высказывает похожую мысль, что палестинское национальное движение осталось без компетентного руководства и потому проиграло).

* * *

Как уже говорилось, Халиль аль Сакакини родился в 1878 в Иерусалиме в православной семье. Бабушка его была гречанка. Начальное образование он получил в ЦПШ, среднее – в школе при англиканской миссии. Некоторое время работал учителем в школе, а в начале двадцатого века поехал в Америку к старшему брату Юсуфу. В Америке Халиль провел около года, работал на фабрике и давал уроки арабского, ходил на лекции в университет. Вернулся, снова преподавал, а в 1909 основал свою школу под названием «Дустурия». Это было нечто принципиально новое – преподавание велось на арабском, а не на турецком, ученикам не выставляли оценки и не практиковали телесные наказания. Более того, в школе работал ученический совет, такое местное самоуправление. Вообще педагогические идеи Халиля Аль-Сакакини очень напоминают идеи Януша Корчака. Незадолго до окончания турецкого правления в Палестине, оттоманские власти арестовали Аль-Сакакини, просто потому что не любили образованных и слишком активных подданных, ни арабов, ни евреев. Он недолго посидел в тюрьме, потом недолго повоевал против турок в составе частей участвовавших в Арабском восстании.

В 1919 к тому времени женатый Халиль аль Сакакини стал работать на английскую администрацию главным школьным инспектором. (Жена, Султана, тоже преподавала до рождения первого ребенка, сына Сари). Он работал на этой должности 12 лет и подал в отставку в знак протеста когда Верховным комиссаром Палестины англичане назначили еврея, Герберта Самуэля. После этого частным образом продолжал преподавать и писать в газеты. Жил с семьей в иерусалимском районе Катамон. Во время войны 1948-1949 Халиль аль Сакакини с сыном и дочерьми бежал в Каир. В 1951 Сари скончался от инфаркта в возрасте 39 лет. Смерть сына подкосила Халиля и он тоже вскоре умер. Хала и Думия поселились в Рамалле. Обе прожили до начала 21-ого века.

Все прогрессивные идеи, гуманизм и просвещение у Халиля аль Сакакини вылетали в окошко, как только дело доходило до евреев и сионизма. Он поддерживал антиеврейский террор, пел осанны Гитлеру, призывал не пускать в Палестину переживших Холокост с вечным припевом «почему арабы должны расплачиваться за европейские дела?».

Что мы можем из этой информации извлечь? Палестинские арабы как политическое сообщество никогда не хотело мира с евреями и жить с ними на одной земле. Их национализм всегда сводился к одной-единственной мысли – евреи, вас здесь не стояло и не должно стоять. В этом палестинские арабы демонстрировали трогательное единодушие – от последнего нищего феллаха до богатого и образованного Халиля аль Сакакини. И люди подобные ему не возглавили палестинское национальное движение не потому что не захотели и или были в чем-то принципиально не согласны, а исключительно потому что их туда не пустили.