В начале двадцатого века христиане (речь идет об англоязычных протестантах, я один раз уточню) поняли что у их религии проблема с мужественностью. Христианство в его викторианском виде воспевало такие «женские» добродетели как отзывчивость, сдержанность и самоотверженность. Но вне церкви тоже менялся ответ на вопрос «что значит быть мужчиной». В девятнадцатом веке подавляющее большинство американских мужчин зарабатывали на жизнь физическим трудом – ремеслом или сельским хозяйством или же чем-то опасным, рискованным и на природе (китобои, трапперы, ковбои, золотоискатели). В процентном отношении лишь немногие были тем что мы сейчас называем «белыми воротничками». Но по мере роста урбанизации и промышленного производства стали нужны совсем другие навыки – быть придатком к конвейеру или клерком с фиксированным рабочим днем. Теперь зарплата большинства работников была фиксированная, не зависела от силы, ловкости и авантюрности конкретного человека. Вообще в мире происходило что-то непонятное. Из восточной, центральной и южной Европы приезжали миллионы иммигрантов – с другими языками, другими обычаями, а главное готовые работать уж совсем за гроши. Женщины совершенно с ума посходили – начали получать высшее образование и работать, ездили на велосипедах, носили шаровары и меньше рожали. Рожденный в Америке белый протестант должен был решить какой будет картинка «настоящий мужчина» в этих новых условиях. (В «Великом Гэтсби» очень хорошо показано как белые привилегированные мужчины вроде Тома Бьюкенена воспринимают эти социальные процессы как атаку на свое место в иерархии, по странному совпадению самое верхнее).

Никто не олицетворял эту «маскулинность в кризисе» и компенсирующую реакцию так как Теодор Рузвельт. Когда Рузвельт был молодым человеком, над ним смеялись за высокий голос, некоторую манерность и склонность пышно одеваться. Но Рузвельт хотел стать другим, переродиться – и отправился на дикий запад, на фронтир. Там все ещё белые мужчины приносили в хаос цивилизацию и порядок, там можно было быть добытчиком и защитником, там добро было с кулаками – во всяком случае так будущий президент себе это представлял. Но этот план не учел того что сам фронтир был уже не тот, слишком цивилизованный. Рузвельт попытался еще раз – на международной арене. Будучи замминистра ВМФ в администрации президента МакКинли, он составил план как отобрать Кубу у слабой и обанкротившейся Испании. Президент согласился и Рузвельт ушел со своего поста чтобы не сидеть в кабинете, а принять участие в войне лично. Он основал кавалерийский полк волонтеров, набрал туда соответствующих людей и этот полк воевал на Кубе лучше всех, а Рузвельт так вообще блистал добродетелями настоящего мужчины. Эта готовность лично воевать, а не отсиживаться в кабинете принесла ему всенародную любовь и популярность. Для многих и многих воинственность в внешней политике стала неотделима от воинственности как части характеристики «настоящий мужчина». (В комментарии я поставила фотографию памятника Теодору Рузвельту возле Американского музея естественной истории, который демонтировали в январе этого года. Теодор Рузвельт достойный президент, он несомненно заслуживает памятника и благодарности потомков. Никто не предлагает выкидывать его на свалку истории. Но почему чтобы блистать добродетелями настоящего мужчины непременно надо над кем-то возвышаться? Вот без африканца и индейца цепляющихся за стремена – совсем никак?)

* * *

После второй мировой войны никто не стал таким символом «популярного», «народного» евангелизма как красивый и молодой проповедник Билли Грэм из Северной Каролины. Молодой и красивый – это важно. Все шестьдесят лет его публичной карьеры, даже когда молодая была уже совсем не молода, газеты неустанно фокусировались на внешности Грэма, его голубых глазах, квадратной челюсти, нордических чертах, бла-бла-бла.

Но Грэм ничего не собирался оставлять на милость случайности. Задолго до того как это стало мейнстримом, он совершал ежедневные пробежки и тягал железо. В проповедях он всем рассказывал что до своего обращения в веру он считал религию чем-то для женщин и стариков, но потом понял насколько был неправ. Его проповеди были обильно пересыпаны военной и спортивной лексикой. Христианская жизнь – это «тотальная война», а Иисус – «наш главный командир». Чуть ли не главной целью Грэма было доказать слушателям что «христианин» совершенно не исключает «настоящий мужчина». Вторая мировая война дала ему для этого идеальный контекст.

После Перл Харбора консервативные христиане дружно поддержали идею участия США в войне. Вообще милитаризма в обществе стало больше. Но хотя в теории евангелисты были согласны что воевать нужно, многие пасторы и в сороковые, и в пятидесятые годы рассматривали вооруженные силы как место морального разложения молодых людей. Это сейчас мы привыкли что «война против всего плохого за все хорошее», «великое поколение» и американские джи-аи с ложки кормят изможденных узников концлагерей. А многие современники этих джи-аев считали что армия не научит ничему хорошему, там пьянство, азартные игры и венерические болезни. В 1945 президент Гарри Трумэн предложил чтобы все юноши в восемнадцать лет проходили военную подготовку, евангелистское лобби страшно возражало. Из документов тех лет: что же будет если молодые люди будут «оторваны от влияния семьи и церкви» и «подвергнутся искушениям которыми славятся военные базы». (Могу сказать что эти преподобные были не так уж неправы. В каком смысле? В том что армия действительно заменяет многим семью и церковь, особенно тем кто в семье и церкви чувствовал себя ненужными, второсортными или порабощенными. И – очень важно – перемешивает в одной казарме людей разных цветов кожи и разных социальных слоев. Оторвались от влияния семьи и церкви, и обана! – внучка Великого Дракона Ку Клукс Клана дружит с афроамериканкой, сестры из Юты никогда не выйдут замуж по принуждению пятой и шестой женой, а еврейка обнаруживает что можно носить штаны и небо не упадет на голову).

(Дальше про разные миссионерские организации которые следили за моральным обликом солдат и о том как активно Билли Грэм в них работал. До 1943 он изучал богословие, а потом был рукоположен и поэтому имел бронь от призыва в армию).

* * *

За два дня до выступления Билли Грэма в Лос Анжелесе президент Гарри Трумэн объявил что СССР успешно протестировал ядерную бомбу. Коммунизм стал не только олицетворением абсолютного зла, но и всадником ядерного апокалипсиса. Из проповеди Билли Грэма: «Коммунизм это религия вдохновленная, направляемая и мотивированная самим дьяволом который объявил войну против всемогущего Бога.» Понятно, что в этой войне Америка на стороне Бога, но американцам пора подтянуться и начать соответственно себя вести. Билл Грэм рассказал своим слушателям почему их город третий в списке целей для советских ракет после Нью-Йорка и Вашингтона – оказывается этому причиной то что беспечные калифорнийцы погрязли во всякой аморальности, в основном сексуальной. Если Америке суждено победить воплощенного в коммунизме дьявола, то каждый американец и каждая американка обязаны жить добродетельной жизнью. Сильная страна – это добродетельная страна, а сексуальная мораль – вопрос, не больше, не меньше, национальной безопасности.

Богоугодной семьей в глазах Билли Грэма была, конечно, семья патриархальная, в которой муж главный. Он понимал что не всем его слушательницам это понравится, заранее объявил таких «склонными к диктаторству» (во кульбит неподражаемый) и предлагал следующие лайфхаки чтобы отрастить в себе должное смирение: встречать поцелуем с работы, любить любой ценой, культивировать обаяние молодости, быть привлекательной, держать дом чистым и не надоедать жалобами. Мужчинам он тоже напоминал об их обязанностях – быть духовным главой семьи, добытчиком, защитником, дарить конфеты и цветы.

Даже тогда не все евангелисты разделяли пещерные воззрения Билли Грэма. Многие считали что своей жертвой Иисус искупил проклятие Еве (объяснение почему Еве, а не обоим: потому что среди женщин ни одна его не предала, а среди мужчин сплошное увы-увы) и поэтому подчиненное положение женщин это не христианская идея. В девятнадцатом веке полно евангелистов были сторонниками идеи дать женщинам гражданские права. Билли Грэм просто взял из церкви самое реакционное что там было и привязал к геополитической реальности холодной войны.