Летом 1997 около семиста тысяч мужчин собрались в Вашингтоне под знаменами веры в бога, добродетели и семейных ценностей. Они называли себя Хранителями обета. За шесть лет до описываемых событий на первый митинг Хранителей обета пришло 4200 человек. «Отцом» движения стал Билл МакКартни, главный тренер сборной Университета Колорадо по американскому футболу. Сам МакКартни испытал религиозный и моральный кризис после того как его дочь родила не будучи замужем, от одного из игроков в команде. Он понял что забросил семьюи и жил неправильно. Он перешел из католичество в евангелизм и основал движение Хранителей обета. Идею подхватил Джеймс Добсон, который разрекламировал Хранителей обета на своей радио-программе. К 1997 никто уже не мог повзолить себе игнорировать мужское христианское движение под названием Хранители обета.

Хранителей обета нельзя назвать политической партией. Более того, в организации действуют запреты на лоббирование и публичную поддержку конкретных кандидатов на выборные должности. Организаторы активно старались собрать под одним зонтиком евангелистов, харизматов, баптистов, методистов, других неучтенных простестантов, а так же католиков и мормонов. Многие либеральные критики не доперли что Хранителей обета критикуют не только слева, но и справа. Как раз справа раздавались голоса что движение слишком экуменическое, что оно берет на себя полномочия церковной иерархии, что оно недостаточно консервативное и недостаточно буквально воспринимает Библию.

В самом движении Хранителей обета постепенно возобладала идея руководство-как-служение или обязанности-прежде-привилегий. Чтобы не резать обществу уши словами «я буду руководить в отношениях потому что я мужчина», идеологическое руководство Хранителей обета выдвинуло на передний план идеи обязанностей, служения и самопожертвования. Мужчин призывали выполнять свои обязанности, приносить домой всю зарплату, брать ответственность за все что происходит с женой и детьми, избегать алкоголя, порнухи и азартных игр и быть вовлеченными в жизнь своих детей. Эта модель поведения отвечала экономическим реалиям девяностых, когда большинство мужчин уже не получало достаточно чтобы содержать семью и пользоваться властью на этом основании. Начиная с шестидесятых годов скукоживались отрасли предлагавшие работу мужчинам без высшего образования – строительство, промышленное производство и сельское хозяйство. В шестидесятые годы эти рабочие места составляли половину всех рабочих мест, а в конце девяностых – меньше трети. В то же время сектора экономики предлагавшие работу женщинам (и с высшим образованием и без) – образование, здравоохранение, торговля, финансы и общепит – выросли до размеров больше половины всех рабочих мест. К 1994 работало 75% женщин от 18 до 65 лет. Несмотря на во всех отношениях скрепную риторику, евангелисты не остались в стороне от этих тенденций – процент пар где работали и зарабатывали оба супруга среди консервативных протестантов как раз в девяностые подобрался к общенациональному.

Многие женщины находили феминистскую критику Хранителей Обета странной и не по адресу. Ну вот движение призывает мужчин признать свои ошибки, больше времени уделять семье, ценить женский труд по хозяйству. Что опять не так? По крайней мере такой мягкий патриархат казался приемлемой альтернативой патриархату жесткому, когда у мужа в семье только права, а у жены только обязанности. Однако критики цитировали брошюры Хранителей Обета и речи их функционеров чтобы показать – вся эта идеология все та же патриархальная дубинка, пусть и спрятанная в букет цветов. Стоит женщине не оценить красоту букета, дубинка себя покажет.

Религиозные авторитеты подхватили популярное движение «снизу» и оформили на его основе два идеологических принципа для легитимации которых нашлось немало библейских цитат. Это принцип комплиментарности и культура чистоты. Принцип комплиментарности гласит что Господь сотворил мужчин и женщин разными и распредил им права и обязанностей согласно это разницей. (Примечание переводчика – на Толдот.ру этого полно и вообще, насколько я понимаю, харедимный иудаизм эту идею разделяет). Что правильные супружеские отношения это непременно отношения построенные по иерархическому принципу. Культура чистоты имеет в своей основе идею что мужчины созданы с сильным сексуальным вожделением и контролировать эти вожделения – задача и обязанность женщин и девочек (Тоже очень харедимная идея).

Что конкретно считалось скромной одеждой и скромным поведением варьировалось в завимости от конкретной церкви или группы общин. Но все их объединяла идея что мужское поведение зависит от женской скромности. Мальчикам и юношам предлагалось дождаться единственной любимой жены и взамен обещали восхитительный секс. А дальше пошло-поехало. Книги, диски, «кольца чистоты» — такое кольцо девочка носила как символ своего решения выйти замуж девственницей. Балы чистоты – разной степени роскоши банкеты, где кульминационным моментом была церемония по сценарию 1) девочка обещает отцу остаться чистой 2) отец обещает девочке хранить ее невинность, невинной довести ее до алтаря и передать мужу. Практически при власти всех республиканских президентов начиная с Рейгана, программы «только воздержание» получали федеральные гранты и преподавались в государственных школах.

* * *

У меня нет проблемы с решением не иметь интимных отношений до свадьбы. У меня проблема когда это подается в качестве единственно правильного способа жить. У меня проблема когда единственное что интересует отца про дочку – это наличие у нее девственной плевы. Автор еще не дошла до образцово-показательно евангелистского семейства Даггар, но я просто не могу в этом комментарии его не упомянуть. Даггары были не только супермногодетные (19 детей), но и строго практикующие культуру чистоты. Свидания только под присмотром, никаких прикосновений, балы чистоты, все дела. Не помогло. Старший из детей Даггаров, Джош, признался что подростком домогался собственных сестер, а сейчас сидит за хранение педофильского порно. Такая вот чистота.

В комментариях можно найти материалы в переводе меня «Монолог растоптанной розы» и «Как сочетание культуры пикапа и культуры чистоты сделало токсичную маскулинность еще токсичнее»