Город Майкао на севере Колумбии долгое время находился в эпицентре длинной и нудной войны между колумбийским правительством и коммунистическими герильерос. До венесуэльской границы было рукой подать. Майкао еще и стал домом для огромного количества иммигрантов-шиитов из Ливана и Сирии. 70% всей коммерции в городе находилось во владении этих иммигрантов или их рожденных в Колумбии детей. Люди здесь богатели как на легитимном бизнесе, так и на торговле оружием и кокаином. Строились великолепные виллы, местные представительства фирм БМВ и Мерседес не сидели без дела. В сентябре построили вторую по величине в Южной Америке мечеть Омара ибн аль Хаттаба, настоящий дворец.

Никого здесь не удивляли портреты шейха Насраллы на стенах и копилки в каждом магазине и в каждом ресторане «на святое дело». Монетки складывались в ассигнации (и то, и другое здесь называлось песо) и шли в банке в Боготе и в Панаме, а оттуда в Сирию и в Ливан. Банки, привыкшие отмывать прибыли наркокартелей, предпочитали не задавать ненужных вопросов.

На самом деле таких крупных шиитских очагов на пламенном континенте было несколько – например в месте где встречались границы Парагвая, Аргентины и Бразилии, на месте слияния рек Игуасу и Паранья. Агломерация парагвайского города Сиудад дель Эсте, аргентинского Пуэрто Игаусу и бразильского Фоз де Игаусу регулярно проходили в сводках американской, канадской и европейской разведок как настоящий рынок оружия, наркотиков и живого товара.

Однако разведчикам Крючка удалось установить что после второй ливанской войны 2006 года центр финансовых операций Хизбаллы переместился в Венесуэлу. Эти деньги были просто необходимы. Поддержка Тегерана оставалась гарантированной, но уже не была столь щедрой. Сочетание международных санкций, экономического коллапса вызванного из рук вон плохим управлением и падающих цен на нефть вынудило Тегеран слать в Бейрут меньше денег. Доля криминальных прибылей в бюджете Хизбаллы неуклонно росла.

Израильская разведка не имела практически никакого опыта борьбы с преступными синдикатами. Этим всегда занималась полиция. Приходилось учиться буквально в реальном режиме, совещания у Меира Дагана затягивались до поздней ночи, он ожесточенно дымил трубкой – но никто не жаловался, просто отращивали дополнительные жабры. Из разных источников, по разным каналам на этих совещаниях всплывало одно и то же имя – гражданин Венесуэлы Гази Атеф Насер-аль-Дин.

Гази Атеф Насер-аль-Дин родился в южном Ливане 13 декабря 1962 года. Когда он был маленьким, вся хамула снялась и эмигрировала в Венеcуэлу. Мальчику нужно было вживаться в новый язык и новую культуру, да и старую ему кто бы дал забыть – семья была религиозная, отец ежедневно брал маленького Гази с собой в мечеть и отдал учиться в мусульманскую школу. Мальчик вырос и занялся бизнесом, не всегда легальным, но неизменно успешным и прибыльным.

Многие арабоязычные иммигранты жили на принадлежащем Венесуэле острове Маргарита. Это был настоящий рай для контрабандистов – на резиновой лодке оснащенной самым дешевым мотором можно было легко добраться до островных государств Тринидад и Тобаго, Кюрасао, Панамы и Каймановых островов. Остров Маргарита практически превратилась в сирийско-ливанский анклав. Это было любимое место отдыха для религиозных мусульман и местный туристический бизнес подстраивался под их специфические нужды. 80% бизнесов на острове имели арабских хозяев, в основном сирийцев и ливанцев и немало занималось напрямую продажей наркотиков и(или) отмыванием прибылей от продажи наркотиков.

Гази удалось втереться в доверие к Тареку Аль Ассами, министру внутренних дел в правительстве Уго Чавеза. Аль Ассами был друзом, его отец когда-то занимал высокий пост в Сирии, в социалистической пан-арабской партии Баас, но это все осталось в прошлом – Тарек Аль Ассами теперь служил связующим звеном между Ираном, Хизбаллой и правительством Уго Чавеза. Не отставал от него и будущий президент, а тогда министр иностранных дел Николас Мадуро. Нефтедоллары лились на Венесуэлу рекой и чем больше их лилось, тем больше страна уходила в крутое пике коррупции, одичания и показного антиамериканизма в международных делах (еще одну страну мне напоминает). Министерство иностранных дел во главе с Мадуро снабжало боевиков Хизбаллы венесуэльскими паспортами и прочими документами – за денежку малую.

Аппетиты Мадуро не знали удержу и в средствах он не был разборчив. Он разглядел в Гази Наср-аль-Дине человека которого можно использовать и ради того что в Венесуэле сходило с внешнюю политику, и ради собственного обогащения. С помощью прибылей от нефти и наркотиков Каракас финансировал всякие бандформирования на континенте, например марксистскую FARC в Колумбии. FARC воевала с колумбийским правительством аж с 1964 года. Мадуро назначил Гази венесуэльским поверенным в делах в Дамаске. Примерно в это же время (2007 год) из международного аэропорт им. Симона Боливара в Каракасе стали летать пассажирские самолеты в Тегеран, с обязательной остановкой на дозаправку в Дамаске. Пассажире на этом рейсе паспортный контроль вообще не проходили, их багаж не досматривался. В дипломатических конвертах уютно устроились наличные деньги и наркотики, а уж любезный предупредительный поверенный в делах знал что со всем этим делать и куда распределить.

В 1998 президент Билл Клинтон изъял Ливан и Сирию из списка стран промышляющих наркоторговлей. Израильские спецслужбисты рвали себе волосы на всех местах. Помимо огромных плантаций опиумного мака в долине Бека, Ливан и Сирия были криминальным хабом, где ходили туда-сюда огромные деньги, подделывались деньги и документы – и Хизбалла снимала со всего этого сливки. Меир Даган настаивал что Крючок должен вплотную заняться Гази Атефом Наср-аль-Дином. Но этот жук был защищен своим дипломатическим статусом, его охраняли сирийские и венесуэльские спецслужбы. Пришлось обратиться за помощью к США, благо там сменилась администрация.

В 2007 по распоряжению президента Буша-младшего Сирию опять включили в список торгующих наркотиками стран. Израильской разведке стало известно что на северо-востоке Сирии, почти на иракской границе строится ядерный реактор – проектировала и руководила строительством команда из КНДР. Тогдашний премьер Израиля Эхуд Ольмерт взял папку с этими доказательствами на встречу с президентом Бушем. Вскоре после этой встречи в ночь с 7 на 8 сентября 2007 года израильские самолеты разбомбили недостроенный реактор в труху. В Тель-Авиве знали что Вашингтон не будет возражать.

Надо сказать что сотрудничество между ЦРУ и Моссадом вышло на новый уровень именно когда кресло директора Моссада занимал Меир Даган. История отношений двух спецслужб исполнена взаимных подозрений и недоверия. В ЦРУ опасались что многие элементы израильской политической элиты, включая руководство спецслужб, завербовано КГБ или разведками стран Варшавского договора. Госдеп, под зонтиком которого находилось ЦРУ, вообще слыл в американском правительстве очагом антисемитизма. Это тянулось еще со времен Трумэна, когда тогдашний госсекретарь ушел в отставку в знак протеста что Трумэн его не послушал и поддержал еврейское государство. И дело Джонатана Полларда конечно отношения двух разведок не улучшило. Однако и в Лэнгли, и в Тель-Авиве понимали – с общим врагом лучше бороться сообща.