26 июля 1945 были объявлены результаты [выборов в Великобритании]. Лейбористы одержали оглушительную победу. До этого лишь два раза за всю историю британского парламентаризма, в 1832 и 1906 годах, избиратели так явно выразили правящей партии свое фэ. Предвыборная программа лейбористов включала в себя национализацию(!) инфраструктуры и транспорта, программу мер по борьбе с безработицей, введение государственной медицинской страховки и пакет очень социалистических реформ в сельском хозяйстве и на рынке жилья. Лейбористы получили 393 кресла в палате общин, вдвое больше чем до выборов. Присутствие Тори в этой же палате ополовинилось – и Уинстону Черчиллю, спасителю страны в самый тяжелый час, не осталось ничего кроме как освободить премьерское кресло. В тот же вечер он отправился в Букингемский дворец, вручил королю Георгу Четвертому письмо о своей отставке и посоветовал монарху пригласить во дворец главу выигравшей партии Клемента Этли.

Трудно было представить себе двух более разных людей чем новый премьер-министр и его предшественник. Этли был молчалив, а Черчилль трындел без остановки. Этли не демонстрировал эмоций, а Черчилль демонстрировал их вовсю, но даже такое неанглийское поведение ему прощали, потому что он светился харизмой и уверенностью – всем чего Этли был начисто лишен. Этли служил под началом Черчилля в Галлиполи во время первой мировой – и даже сумел пережить эту во всех отношениях провальную военную кампанию. Несмотря на галиполльский провал, Этли всегда глубоко уважал Черчилля и они привыкли работать в команде – в правительстве национального единства управлявшем Великобританией почти весь военный период Черчилль был премьером, а Этли его замом.

Министром иностранных дел в свой кабинет Этли позвал Эрнста Бевина. Тот тоже разительно отличался от своего босса, субтильного, тихого и аристократичного Этли. Бевин заполнял собой всю комнату, разговаривал зычным басом и чуть что срывался с этого баса на крик. Этот человек вышел из самых низов – родился у незамужней матери, жил с родственниками, с 11 лет работал, учился урывками, школу не закончил. Вся семья там была неграмотная и на седьмом десятке Бевин вспоминал как мальчиком читал своим опекунам вслух газету. Однако и Черчилль, и Этли, признавали в Бевине человека государственного ума. Он тоже занимал разные должности в правительстве национального единства и Этли привык на него полагаться. В 1945 Бевину было 64 года и он уже был очень болен, примерно каждые полгода с ним случался мини-инфаркт, а иногда даже не очень мини. Вопрос «что делать с Палестиной» не обещал Бевину спокойной и свободной от стресса работы. И именно Бевину Этли поручил формулирование политики нового правительства по Палестине и определение будущего мандата.

Ничего, как говорится, не предвещало. Сионисты и сочувствующие им люди в английских коридорах власти привыкли видеть в Бевине союзника. Еще в тридцатые годы он помогал сионистам в их лоббировании с конкретными результатами и Хаим Вейцман оставил записи об Эрнсте Бевине как о человеке готовом не только выслушать, но и что-то сделать ради сионистского проекта. Он был одним из немногих министров кто в 1944 поддержал предложение Бен Гуриона о создании еврейского национального воинского формирования в рядах британской армии и план Черчилля о разделе Палестины на еврейское и арабское государства.

Взгляды Бевина отражали общую позицию его партии по сионизму. В декабре 1917, через несколько недель после опубликования Декларации Бальфура партия с энтузиазмом поддержала идею создания национального еврейского дома в Палестине. На всех последующих конференциях (а их было десять) принимались соответствующие резолюции. В 1939 лейбористская партия заняла официальную позицию против Белой Книги. Когда стало ясно что союзники победят и рейх не устоит, исполком партии опубликовал воззвание открыть Палестину для тех кого Гитлер не успел уничтожить. «Фраза «еврейский национальный дом» лишается абсолютно какого-то веса и значения если мы не готовы пускать туда евреев в таких количествах которые сделают их большинством. Еще до войны были сильные аргументы в пользу этой позиции. А теперь и говорить не о чем, после нацистских зверств с целью убить всех евреев в Европе».

Возможно что многие из авторов этих воззваний и резолюций были искренни, пока они находились в оппозиции. Но оказавшись у власти партия лейбористов, как и многие другие, растеряла часть своих идеалов в пользу самых что ни на есть практических соображений. Отменять Белую Книгу никто не торопился. Десятки тысяч евреев сидели в лагерях перемещенных лиц в ожидании виз в Палестину или куда-нибудь – лишь бы подальше от Европы.

Война фундаментальным образом изменила баланс сил в Европе, где когда-то доминировали Великобритания и Германия. Новыми сверхдержавами стали США и Советский Союз. Про побежденную Германию и речи нет, но победительница-Великобритания вышла из войны выжатой и ослабленной. Колонии начали рваться с цепи, экономика дышала на ладан. Чтобы страна снова встала на ноги, надо было дать толчок экономике, вернуть на рабочие места из армии три миллиона трудоспособных мужчин. Бевин со своими советниками подсчитали что в случае отмены Белой Книги арабы восстанут по всему Ближнему Востоку и на подавление этого восстания придется бросать крупные силы, какая уж тут демобилизация. А евреи… ну евреи. Перетопчутся. Пусть ослабленная и обескровленная, Великобритания продолжала считать себя империей и отказываться от заморских колоний не собиралась. И на фоне американского и советского влияния на Ближнем Востоке Палестина превращалась в стратегический объект который не хотелось упускать.

Для Менахема Бегина комбинация факторов – окончание войны, коллапс «Сезона» и неоправдание лейбористским правительство надежд официального ишува – представлялась уникальной возможностью для Эцеля стать во главе национально-освободительной борьбы. Бойцы Эцеля несколько раз успешно угнали английские грузовики с взрывчаткой, предохранителями и детонаторами, а в начале августа не менее успешно ограбили тель-авивский банк. А главное, получилось договориться с Лехи, работать вместе. Лехи отказалась от своей давней тактики индивидуальных покушений и перешла на методы Эцеля, то есть на штурмовые операции группами из нескольких десятков человек.

Хотя активная фаза «Сезона» закончилась (во время активной фазы Сезона разведывательное подразделение Хаганы «Шай» слило англичанам информацию на около 700 бойцов Лехи и Эцеля и физически выдало примерно 100), некоторые особенно ретивые продолжали усердствовать. Так информация полученная от Тедди Коллека привела к тому что англичане провели успешный рейд на тренировочный лагерь Эцеля близ Биньямины и арестовали 30 человек, из них трех женщин. Там же обнаружилась целая куча оружия и взрывчатых веществ. Информация переданная Коллеком помогла англичанам пресечь попытку Лехи взорвать хранилища топлива в Иерусалиме и Хайфе.

Но общее настроение в Хагане менялось совсем в другую сторону. Там пришли к пониманию что добиваться расположения Лондона это путь в никуда, евреев все равно первыми сольют ради британских имперских интересов. Английская разведка перехватила телеграмму из Палестины филиалу Еврейского Агентства в Лондон. Она была подписана командиром Хаганы Моше Снэ, который сменил умершего Элиягу Голомба. Из этой телеграммы англичане поняли что Хагана готова если не к объединению, то к совместным операциям с Эцелем и Лехи и что эти операции будут направлены против британских интересов. Отчет с текстом этой телеграммы лег на стол премьер-министру Этли и после этого ни на какой успех обращений к нему Хаима Вейцмана можно было не рассчитывать.

Переговоры между Хаганой, Эцелем и Лехи привели компромиссу 29 сентября 1945. Каждая организация сохраняла свою командную структуру, но общую координацию и планирование операций осуществлял совет. Эта структура получила название «тнуат ха мери ха иври», что означает «еврейское движение сопротивления». В совет вошли Ицхак Саде от Хаганы, Эйтан Ливни от Эцеля и Яаков Элиав от Лехи. За каждой отдельной организацией остались такие вопросы как добыча оружия и денег, кадровая политика и операция по освобождению своих пленных из британских тюрем.

Через два дня Бен Гурион велел Моше Снэ начать кампанию активного сопротивления. Англичанам на голову посыпались массовые демонстрации и кампании гражданского неповиновения. Так 6 октября жители кибуца Кфар Гилади не пустили в свой кибуц британских солдат искать нелегалов. Через два дня на демонстрацию против Белой Книги в Тель-Авиве вышло шестьдесят тысяч человек. 10 октября Хагана осуществила первое нападение на британский объект. На рассвете два отряда общей численностью 50 человек напали на лагерь содержания маапилим в Атлите и освободили 200+ узников. Один английский полицейский был убит. На следующий день пальмахникам удалось отбить у англичан еще девять беглецов, которых те накануне поймали. Планировал операцию Ицхак Рабин. Непосредственно командовал Нахум Сариг.

Если кого-то интересует тема Атлита в общем и рейда 10 октября в частности, я очень рекомендую книгу Аниты Диамант “День после ночи”. И тест Бедхель проходит, что вдвойне приятно. У меня куски этой книги были в переводе на русский, но пропали.

На фото – заключенные в Атлите